Конь Рыжий. Алексей ЧеркасовЧитать онлайн книгу.
дома нарубленных половиц, подшуровал буржуйку и сел в угол – подальше от думщиков.
Молчат.
Время идет.
Сотник Бологов успел одеться – бекеша, ремень с кобурой, шашка, – то на того узрится, то на другого, раздувает ноздри, смотрит на часы, в окна, а ноги так и прядут, будто ток утаптывают.
– Ну?!
Никакого ответа.
Тянут, сучат время в нитки, мотают на клубок: скребут в затылках, навинчивают усы и – ни слова.
– В молчанку играете, что ли? Так и скажите: ответа не будет. Я успею сбегать в штаб полка.
– Беги, может, сам полковник решит с генералами.
– Так, значит, не будет ответа?
– Будет. За семь минут до отхода поезда. Гляди на часы.
– Почему за семь минут? – хлопает глазами сотник.
– Ответственные решения завсегда принимаются за семь минут до кризиса.
– Какого кризиса?
– Духа, следственно.
– Ничего не понимаю!
– Молодой еще, мало был на позиции. С какого года?
– Девяносто четвертого. А что?
– Я с девяностого, а на позиции с марта четырнадцатого.
– Да при чем тут года!
– При своем месте.
– Не понимаю!
– В поезде поймешь, когда будешь ехать из Гатчины в Псков. Там соберешься с мыслей.
– Взопреть можно с вами!
– Попрей – не вредно. Жар костей не ломит.
– Вот на чем выиграли большевики! На вашем тугодумстве. Пока вы вот так сидели и думали, кучка большевиков из Смольного захватила власть.
– Стал быть, сила была у той кучки, – согласно кивнул головой Ной.
– Ну знаете ли, председатель! Скажу… – Но сотник больше ничего не сказал, а Ной не стал спрашивать.
В январской морозной стыни за окном послышался протяжный мык паровоза, прибывшего из Петрограда.
Сотника как поленом шибануло:
– Поезд же! Поезд! Слышите?
– Не сейчас уйдет. Гатчина – большая станция.
Ной снова примолк.
– Да вы что? Я же опоздаю на поезд! Голову с меня снимут в штабе корпуса.
– Не сымут. У штабных свои головы в тумане – к чему им твоя. Морока одна.
– Это… это… это… – Сотника начинало потряхивать. – Ну, я ухожу! Думайте. Черт с вами!
– Не чертись – нехорошо, Григорий Кириллыч, – пробурлил Ной, обихаживая кудрявую бороду. Поднялся. – Решенье наше такое: сообщенье центра мы, полковой комитет, выслушали и обдумали. Полк наш разноперый, не так чтоб чисто казачий, не так чтоб чисто пехотный, сводный и сбродный, следственно. Ни в каких восстаньях участия не принимал. Но как тайный центр корпуса востребовал, отвечаем: наш полк не садил большевиков в Смольный и не нам гнать их оттуда. Кто их сажал, тот пущай и сымает, ежли чем не потрафили.
Бологов на минуту онемел, губы трясутся, правая рука машинально опустилась на кобуру.
Санька Круглов глаз с него не спускал. Прошел к своей кровати, потихоньку вынул револьвер из кобуры, взвел курок и сунул в карман.
А Ной продолжает:
– Ежели