Богатырь. Александр МазинЧитать онлайн книгу.
главное, вот что, – наставлял племянника Угоняй. – Главное – чтоб видаков не осталось! Понял? Ну так беги, не теряй времени, не то опередит кто!
– …Пограбили тебя. – Холоп глаз на Добрыню не поднимал, глядел на острые кончики воеводиных верховых сапог – в лицо смотреть было страшно. – Весь дом разнесли, челядь побили…
– Жена моя, дочь, племянники? – Голос воеводы скрипит, будто жернов ворочается.
– Тож… – пробормотал холоп. – Всех. До смерти.
– А вы где были?
– Много их пришло, – еле слышно проговорил холоп. – За сотню. И не смерды – вои. Наймиты. Через забор перелезли и как пошли бить-рубить.
– А ты почему жив? – Голос Добрыни – будто сталь холодная в мясо входит.
– Мне женка твоя велела за подмогой бежать. В Детинец.
– Побежал?
– Побежал.
– Ну?
– Так на Детинец тож насели. Людь новгородская. Тыщи. Всё запружили кругом. Я – обратно, а там уже всё. Побили всех.
– Сам видел?
Холоп кивнул.
– Казни меня, господин! Всех побили, всех! – повалился Добрыне в ноги и зарыдал.
Воевода пихнул его ногой.
– Встань! – рявкнул он. Ухватил холопа за ворот, поднял одной рукой. – Что мне проку с тебя, мертвого? Говори: узнал кого из разбойников?
– Узнал… – пробормотал холоп, давясь слезами. – Тысяцкого Угоняя племяш…
– Порвать! – прорычал воевода киевский Путята. – На колы всех! Живые мертвым обзавидуются!
– Помолчи! – неуважительно оборвал старший воевода младшего. – Скажи мне, раб, когда ты убегал, Детинец пал или стоял еще?
– Стоял, господин.
Добрыня разжал пальцы, и холоп кулем повалился к его ногам.
– Увести, накормить, не обижать, – бросил Добрыня гриди.
Отроки подхватили беглеца и уволокли.
– Не казнишь его, батько? – спросил Путята.
– Награжу, – сухо произнес Добрыня. – Сумел спастись и весть донести не побоялся. Казнить будем тех, кто кровных моих побил и на княжье покусился.
Весть о смерти жены и остальных не особо огорчила. Жена – здешняя, новгородская, взятая, чтоб с купечеством новгородским породниться, еще когда Владимир в Новгороде княжил. Ее не жаль. Добра – тоже. Мелочь. Но спускать нельзя, и Добрыня не спустит.
– Так я поднимаю гридь? – полуутвердительно спросил Путята.
– Нет!
– Но почему? – искренне удивился воевода.
– С нами – тысяча воев киевских, – напомнил Добрыня. – Да ростовских – полтысячи. Этого довольно, чтобы привести к Христу покорный город. Новгород же не таков. Они драться будут.
– Ну так пошлем за подмогой! – воскликнул Путята. – В Полоцк пошлем! В Смоленск! Да хоть в Киев! Поучим смердов покорности!
Дядя великого князя Киевского глянул на Путяту. Долгим таким взглядом. Как бы даже с сожалением. Преданный человек, но иногда… такой дурень.
– Что, батько? – не выдержал, смутился воевода. Никого он не ставил над собой: только двоих – князя