Последняя. Александра ОлайваЧитать онлайн книгу.
дом». Не место назначения (не думаю, чтобы мне было велено пройти пешком до дома почти триста километров), но направление. И насмешка.
У меня бурчит в животе. Громче, чем сверчки и лягушки, громче, чем мое одиночество, – и я вдруг вспоминаю, каково это – чувствовать голод, а не просто знать, что мне следует поесть. Радуясь нашедшемуся делу, я выуживаю из рюкзака студенческую смесь и вскрываю пакет. Высыпаю себе на ладонь порцию орехов и сухофруктов примерно на сто калорий. Жалкие крохи, горсточка маленького ребенка. Я загибаю край пакета и прячу его в карман куртки. Сначала съедаю залежалый изюм, приправляя каждую ягодку арахисом, миндалем или расколотыми половинками кешью. Четыре шоколадные капельки оставляю напоследок. Я кладу их все сразу на язык, прижимаю к небу и чувствую, как раскалываются их тонкие оболочки.
Раньше я боялась, что моя потребность в нем – это слабость. Что любой отказ от независимости – это предательство моей личности, измена той силе, которая всегда помогала мне перемещаться от привычного в неизвестность. Из провинции в большой город, из большого города – в чужую страну. Я все время рвалась, все время надрывалась – пока не познакомилась с ним, добродушным, спортивным инженером-электриком, который легко зарабатывал шестизначные цифры, пока я едва наскребала сорок тысяч в год, рассказывая восьмилеткам о различиях между млекопитающими и пресмыкающимися. Только спустя два года я окончательно убедилась в том, что ему на это наплевать, что он никогда не будет тыкать мне в лицо разницей в наших доходах. К тому моменту, когда я сказала ему «да», я уже поняла, что существует разница между компромиссом и взаимопомощью и что для того, чтобы полагаться на другого, нужно обладать особой силой.
Или, может быть, мне просто надо было себя в этом убедить, чтобы оправдать комфорт теперешней жизни.
Кусочек конфеты впивается мне в десну – почти болезненно – а потом тает. Я чувствую вкус дешевого молочного шоколада: это скорее ощущение сладости, чем реальный букет. Я наклоняюсь, растягивая икроножные мышцы. Спутанная масса волос, которая когда-то была конским хвостом, падает через плечо, а пальцы замирают примерно в двадцати сантиметрах от пальцев ног. Мне уже много лет не удается дотянуться до носков, не сгибая колен, но это расстояние должно было быть намного меньше. Я даже за щиколотки себя ухватить не могу, и это ощущается, как неудача, как странная измена. В течение нескольких недель перед моим отъездом мы с мужем устраивали ежевечернее «стратегическое планирование»: свернувшись рядом в постели, придумывали, что мне можно сделать, чтобы победить. Растяжка была одним из моментов, которые мы обсуждали: как важно сохранить гибкость. Постучав себя по лодыжкам, я даю себе слово, что буду разминаться каждое утро и каждый вечер. Ради него.
Мне хотелось чего-то важного. Так я и сказала ему прошлой зимой: с этих слов все и началось. «Одно последнее приключение, а потом начнем думать о ребенке», – сказала я.
Он понял. Согласился. Именно он нашел ту ссылку и предложил мне подать заявку. Хоть мне и становится