Последняя. Александра ОлайваЧитать онлайн книгу.
разглядываю зверя: его голова и лапы виднеются из-под листьев. Голова у него выглядит так, словно на нее уронили валун.
Во что я превратилась: в валун, летящий вниз по склону, движимый инерцией, а не волей?
Я подбираю длинную ветку и сметаю алые листья с укрытия, а потом приподнимаю палки, завалившие труп. Меня все еще трясет, и горло болит.
Зверь оказался меньше, чем я думала, – размером примерно с колли. Лапы у него тонкие, пушистый хвост испачкан экскрементами.
Не волк. Койот. Чем дольше я на него смотрю, тем меньше он кажется.
Мне очень жаль.
Мне жаль, что ты заболел.
Мне жаль, что я тебя убила.
Я извлекаю из обломков свой рюкзак и ботинок. Мысок глубоко разодран. Я тычу в него палкой, и она проходит до подошвы. Некоторые дыры проходят и сквозь подошву: ботинок пришел в негодность. Перед рюкзака тоже разодран, а очки мне приходится искать несколько минут. Оправа изогнулась, обе дужки отлетели. Только одна линза уцелела, а вторая раскололась: зуб ударил в нее, словно пуля.
Меня охватывает страх, совершенно не похожий на тот, что я пережила во время нападения. Не менее сильный, но противоположный. Медленный страх. Я не слепая, как крот, но зрение у меня весьма неважное. С четвертого класса я ни дня не провела без корригирующих линз.
– Я не вижу, – говорю я, поворачиваясь на месте. Поднимаю голову, демонстрирую мои испорченные очки и впервые с начала одиночного испытания обращаюсь прямо к камерам. – Я не вижу.
Помощь уже должна была прибыть. Медики должны были меня усадить и вручить уродливые запасные очки, которые я передала режиссеру в первый день. Я смотрю на ярко-красную царапину, которая идет по тыльной стороне моей правой руки, с бисеринками засыхающей крови.
– Мне нужна вакцина, – говорю я деревьям.
Сердце у меня колотится. В первый день и на третий после контакта.
Нам велели заранее сделать прививки от бешенства. Это было частью массы требований: полное врачебное обследование, противостолбнячная ревакцинация, справки о множестве других прививок, которые мне уже делали в школе и на работе. Бешенство было единственной прививкой, которую мне пришлось сделать по их требованию.
– У меня нет иммунитета, – кричу я.
У меня срывается голос. Прививка против бешенства необычна тем, что она создает кратковременный иммунитет и требует повторной вакцинации после контакта с вирусом. Я поднимаю руку и делаю полный поворот на месте.
– У меня царапина, видите? Я контактировала с его слюной. Мне нужны уколы.
Ответа нет. Я смотрю на размытые листья, щурюсь, ищу камеру, установленную на какой-то ветке, беспилотник, парящий в небе. Она должна тут быть, должна. Я вспоминаю камень, чучело медведя и тот первый реквизит, разбившийся у подножия скалы. Я вспоминаю куклу: ее механический плач, разрывающий душный воздух домика. Мой страх начинает трансформироваться, усиливаться. Продолжая ждать, я знаю: никто не появится.
Потому что они это запланировали.
Не знаю, как именно, но они это запланировали