Мария Стюарт. Александр ДюмаЧитать онлайн книгу.
кто б мог сказать,
Что нет страшней удела,
И как мне не рыдать
Без меры, без предела,
Когда любимый мой
Под гробовой плитой?
Среди весны своей
И младости в расцвете
Не знать мне светлых дней,
Быть всех грустней на свете,
Ни счастья не видать,
Ни радости не ждать.
Ни в чем отрады нет,
И полнит все тоскою;
Дневной померкнул свет,
Стал черной тьмой ночною;
От худшей из потерь
Весь мир постыл теперь.
А он стоит в очах,
Передо мной витая,
И в жалобных слезах
Фиалку я вплетаю,
Любимого цветок,
В свой траурный венок.
Мне не дает беда
Ни отдыха, ни срока,
И всюду и всегда
Страдаю я жестоко;
Бегу в тоске своей
Туда, где нет людей.
И все ж, куда б ни шла,
Пускай заря блистает,
Иль всходит ночи мгла
И день уныло тает,
Я мыслю об одном —
Всегда грущу о нем.
И если в небеса
Я взгляд свой обращаю,
Тотчас его глаза
Средь облаков встречаю;
Взгляну в пучину вод —
Их взор меня зовет.
А коль на ложе вдруг
Забудусь на мгновенье,
Его я чую рук
Тотчас прикосновенье;
В покое и в труде
Со мною он везде.
Нет в мире никого,
Чтоб сердце покориться
И позабыть его
Решилось согласиться,
Кто был бы так же мил,
Такую ж страсть внушил.
Умолкни, песнь моя,
На ноте сей надрывной,
Тебя сложила я
С любовью неизбывной:
Пусть нет его, она
По-прежнему сильна.
«В ту пору, – пишет Брантом, – она являла взору прекраснейшее зрелище; белизна ее лика соперничала с белизной укрывавшей его вуали, но все же искусственный покров терпел поражение и меркнул перед белоснежностью лица. С того момента, как она овдовела, – продолжает он, – я всегда видел ее бледной, а я имел честь лицезреть ее и во Франции, и в Шотландии, куда ей пришлось через полтора года уехать, несмотря на великую скорбь и вдовство, дабы умиротворить свое королевство, разделившееся из-за религиозных раздоров. Увы, у нее к тому не было ни охоты, ни готовности; я не раз слышал от нее об этом, и она боялась этого отъезда пуще смерти; стократ сильней она желала бы остаться вдовствующей королевой во Франции и удовольствоваться своими вдовьими владениями в Турени и Пуату, нежели отправиться править своей дикой страной, но господа ее дядья, во всяком случае некоторые, если не все, весьма советовали ей это сделать и даже настаивали, дабы впоследствии раскаиваться в совершенной ими ошибке».
Мария, как мы видели, подчинилась и начала плавание при таких предзнаменованиях, что когда земля скрылась