Клей. Ирвин УэлшЧитать онлайн книгу.
А ведь это должна была быть драка один на один… Дозо и этот парень…
Я стою, как к месту прирос, а Полмонт сует мне в руку нож. Я беру его, не знаю зачем. Потому, наверно, что он мой. Полмонт посмотрел на меня и скорчил рожу, а Дозо покачал головой. Они заржали и пошли себе спокойненько.
Двое парней подошли ко мне, посмотрели на меня, на парня, на кровь. Ушли. Один из них что-то сказал, но я ничего не слышу. Парень, все еще сжимая свою щеку, посмотрел на меня и увидел в моей руке нож. Он посмотрел на меня с отвращением, как будто я зверь какой-то.
Я повернулся и дал деру через парковку, по аллее, на главную дорогу. Я бежал и бежал, останавливаясь, только чтоб перевести дыхание. Потом я выбросил нож в один из больших мусорных баков. Какое-то время я соображал, где нахожусь. Бежал я, оказывается, не туда. Я пошел обратно окружным путем, избегая больших дорог, пробираясь переулками и дворами домой.
Пошел дождь. Уличные огни отражались в иссиня-черном тротуаре, отчего у меня закружилась голова и стало подташнивать. Я застегнул свой «Харрингтон» и поднял воротник. Кишки с каждым шагом обжигает, как огнем. Каждый раз, услышав сирену или заметив полицейскую машину, мне кажется, что это за мной. Сердце выпрыгивает из горла, в жилах стынет кровь. Я вижу, как меняется город: за большими магазинами пошли особняки богатеев, потом многоквартирники, потом долго вообще ничего, потом двухполосное шоссе и за ним огни спальных районов.
Солдатская песня (девственника)
В воскресенье с утра мы шатались по магазинам на Стенхаус-Кросс. Я не люблю воскресенья, чем они дольше, тем херовей. Кроме как перетирать события субботы, делать нечего, и ты чувствуешь, как подкрадываются страх и депрессия, и так до утра понедельника. Однажды я спросил своего дядю Дональда, который работает на стройке в Рентокиле: «А когда заканчиваешь школу и идешь на работу, лучше становится?» Он просто покачал головой и рассмеялся надо мной, как будто говоря: да, становится просто охуенно.
Теперь, однако, еще утро, и субботние победы еще свежи в памяти. Особенно у вконец оборзевшего Терри. Он такой:
– От этой малышки, нашей однокашницы, у меня до сих пор залупа огнем горит. Ох, какая она мягкая телочка. – Он развел руки и медленно покачал бедрами.
Ничего он от нее не добился. Кто угодно, только не Каролин Уркхарт. Все он пиздит, этот гондон.
– А что же ты выступал, типа: «Пальцем ее не трону»? – говорю.
– Ну, – улыбнулся Терри, – я подумал, что теперь я работаю и неплохо было бы время от времени натягивать телочку из школы.
Билли явно поражен его брехней, и видно, Терри прямо упивается этим. Биррелл выступил на футболе, как настоящий пацан, собственно, он-то всех и сделал, ну, он и еще Джент, и не важно, что забрали Терри. При этом он никогда не подмазывается к Дойлу, как Терри. Думаю, что Билли запал на Каролин Уркхарт и Эмми Коннор. Как, впрочем, и все, что бы они там ни говорили, как Терри.
– Она же гуляла с этим взросляком, разве нет? – спросил он.
– Не, этот чувак ее прокинул. Он теперь с другой телкой гуляет. Так что я был как раз вовремя, полон сочувствия, чтоб