Бумажный занавес, стеклянная корона. Елена МихалковаЧитать онлайн книгу.
и будем, – очаровательно улыбнулся Бантышев.
– Ты сам подставился, Джоник! Приволок с собой двух баранов…
– Как будто здесь на тебя кто-нибудь собирается покушаться! – засмеялась Олеся.
– Здесь? Да нигде не собирается!
– Неуловимый Джо! – фыркнула жена Вороного.
– Неуловимый Джоник! – моментально поправил Бантышев.
Бабкину показалось, что даже у телохранителя дрогнули губы.
– Ну, зачем вы так, – укоризненно воззвал Грегорович. Он тщетно старался спрятать мальчишескую ухмылку и придать лицу хоть сколько-нибудь строгое выражение.
Кармелита в ответ состроила удрученную мину:
– Прости, Джоник. Каждому из нас может потребоваться защита. Особенно когда все вокруг выше тебя…
Снова откровенный смех. Джоник был чуть ниже даже маленькой Олеси Гагариной.
Грегорович замахал руками:
– Прекратите! Хватит глумиться! Джоник, проехали. – Он примирительно улыбнулся. – Твой телохранитель облажался, мы над ним подшутили. Инцидент исчерпан. Танька, я пришлю кого-нибудь – пусть этот гроб вернут в гараж.
Кто пожал плечами, кто пробормотал под нос что-то недовольное, но все потянулись к выходу. Грегоровича слушались: то ли потому что он был хозяин дома, то ли уважали за заслуги. Бабкин еще за ужином отметил, что все эти люди, жестоко и безжалостно вышучивающие друг друга, не отказывающие себе в удовольствии полоснуть коллегу по цеху острыми бритвами насмешек, стихают, едва Богдан призывает их к порядку.
Все, кроме одного человека.
Джоник выпрямился и скрестил руки на груди.
– Вы оскорбили того, кто мне служит, – с пафосом, который был бы смешон, если бы в нем так отчетливо не звучало бешенство, сказал он. – И думаете, инцидент исчерпан?
Все переглянулись.
– Император… – мягко позвал Бантышев. – Корону поправьте. На уши съехала.
– Попу-то сам научился вытирать, или слуги помогают?
Джоник резко обернулся к бросившему последние слова Никите и осклабился:
– Слышь, конь вороной. Про задницу не тебе говорить!
– Ты о чем?
– Да ладно! – неприятная ухмылка на губах парня стала шире. – Здесь все свои! Можешь не скрывать историю успеха!
– Историю? – вкрадчиво повторила Анжела. Она сделала почти незаметный шаг вперед и оказалась перед мужем.
– А ты не знала? – удивился Джоник. – Никитушка, что ж ты милой не рассказал, как лег под Кацмана? Тебе ведь, говорят, понравилось. Стонал и охал на всю студию.
Вороной заморгал, и на красивом глуповатом его лице недоумение медленно, как в покадровой съемке, начало сменяться возмущением. Румянец набежал на щеки неспешной розовеющей волной, и даже рот для ответа Никита начал открывать до того плавно, словно в челюсти у него стояли два ржавых шарнира и обращаться с ними нужно было крайне бережно.
Зато жена его реагировала быстро.
– Сволочь! – выстрелила она. – Маленькая гнусная сволочь!
– Это ты Кацману скажи!
– Никита сам всего добился!
Джоник