Войско грозного царя. Том 1. В. А. ВолковЧитать онлайн книгу.
главным советником ханши Сююн-Бике. «И крымцы видев то, что им от казанцов быти отданными государю, събрався все да пограбя, что възможно, побежали ис Казани». Однако уйти этому отряду, насчитывающему «триста человек уланов и князей и азеев и мурз и казаков добрых», не удалось. На всех перевозах стояли русские заставы, обойти которые было невозможно. В поисках безопасной переправы крымцам пришлось отклониться от первоначального маршрута. Отряд Кощака вышел «к Вятке-реке, а уже тут не почали великого князя людей, стояли бо утаяся по сторожам». Татары изготовили «тары» и стали переправляться через реку. В этот момент их атаковала находившаяся в засаде вятская рать Бахтеяра Зюзина, усиленная казаками атаманов Федора Павлова и Северги. Большую часть крымцев перебили, а 46 человек во главе с уланом Кощаком попали в плен и были казнены в Москве.[16]
Новое правительство, которое возглавили оглан Худай-Кул и князь Нур-Али Ширин, вынуждено было пойти на переговоры с русскими властями. 11 августа 1551 года казанские послы – князь Бибарс Растов, мулла Касим и ходжа Али-Мерден – согласились выдать хана Утемыша и «царицу» Сююн-Бике, признать присоединение к России Горной (западной) стороны Волги, запретить христианское рабство и принять ханом угодного Москве Шах-Али. 14 августа 1551 года на поле в устье р. Казанки (в 7 км от Казани) прошел курултай, на котором татарская знать и духовенство одобрили заключенный договор. 16 августа состоялся торжественный въезд нового хана в Казань. Вместе с ним «для полону и иных для управных дел» прибыли русские представители: боярин И. И. Хабаров и дьяк И. Г. Выродков, которым на следующий день передали 2700 наиболее видных пленных соотечественников.
Правление нового казанского «царя» продолжалось недолго. Обезопасить себя и немногих своих сторонников Шах-Али мог только одним способом – пополнив казанский гарнизон за счет русских войск. Несмотря на шаткость положения, хан согласился ввести в Казань лишь 300 касимовских «князей и мырз и казаков» и 200 стрельцов.[17] Между тем вынужденное согласие Шах-Али выполнить ряд требований московского царя, в том числе выдать 60 тысяч русских пленных, окончательно подорвало авторитет казанского правительства.[18] Отказ Москвы на просьбы Шах-Али о возвращении под власть Казани присягнувших России жителей «Горной» половины ханства вызвал еще большее недовольство татар. Хан попытался силой подавить оппозицию, но начатые им репрессии лишь усугубили ситуацию. В связи с этим в Москве, где внимательно следили за развитием событий, стали склоняться к принятию предложения, высказанного сторонниками из числа казанской знати: об удалении Шах-Али и замене его русским наместником.[19] Неожиданные действия хана, узнавшего о предстоящей передаче власти прямому представителю Москвы и решившего покинуть престол, не дожидаясь официального уведомления, спутало карты сторонников такой рокировки. 6 марта 1552 года Шах-Али под предлогом поездки на рыбную ловлю покинул Казань. Захватив в качестве заложников сопровождавших его князей и мурз (всего 84 человека),
ПСРЛ. Т. 29. С. 63.
ПСРЛ. Т. 13. с. 167; ПСРЛ. Т. 29. С. 65–66. Русское правительство настойчиво уговаривало Шах-Али укрепить «город его людми русскыми» (ПСРЛ. Т. 13. С 173). Хан несколько увеличил численность русского гарнизона (во время последующего бегства из Казани его сопровождало 500 стрельцов (ПСРЛ. Т. 13. С. 174; ПСРЛ. Т. 29. С. 70)), но этого было явно недостаточно, чтобы держать под контролем большой город, население которого было враждебно настроено к новой власти, тесно связанной с Москвой.
Указанные 60 тысяч русских рабов были выданы русским воеводам в Свияжске и получили там «корм государев». Но многие бывшие пленники выходили из Казанской земли самостоятельно. Неучтенным остался «полон» вятский, пермский, устюжский, вологодский, муромский, мещерский, галицкий и костромской. – ПСРЛ. Т. 13. С. 169; ПСРЛ. Т. 29. С. 66. Тем не менее, пленные были выданы не все, о чем в сентябре 1551 года И. И. Хабаров и И. Г. Выродков сообщали в Москву.
Такое предложение уже в январе 1552 года. было высказано казанскими послами князем Нур-Али Костровым и Алемердином-азеем