Чужие скелеты. Андрей КокотюхаЧитать онлайн книгу.
из них и представить не мог, что мечта Антона Сахновского изменить жизнь станет явью уже через два дня.
Жуткой явью.
5
Выехав из Киева во второй половине дня в пятницу, Антон удачно миновал пробки, вырулил на Одесскую трассу и уже через два часа пересек границу Черкасской области. Позади остались полторы сотни километров, отделявших захолустный райцентр от столицы.
У жашковского автовокзала он свернул с трассы, сразу почувствовав разницу в состоянии дорожного покрытия. Миновал популярный у дальнобойщиков базар у трассы, где круглосуточно поят, кормят, а при желании обеспечивают всеми мыслимыми сексуальными услугами, и взял курс на центральный городской рынок, рядом с которым тянулась улица Шевченко, где раньше жила тетя Галя.
Галина Борисовна Смеречко – так ее звали. Когда-то она рассказывала, что замуж вышла только потому, что ей пришлась по душе симпатичная фамилия парня: Смеречко. Но смерека, то есть ель, – древесная порода, а носитель фамилии на поверку оказался и в самом деле чем-то вроде дерева. По крайней мере, так считала покойная мама Антона. Николай Смеречко категорически не терпел двух вещей: систематической работы и детского крика. Занимался он чем попало, начинал и тут же бросал, поэтому ни в одной области не добился заметных успехов. К тому же упорно не желал заводить детей.
Промаявшись со своим Смеречко несколько лет, тетя Галя решила рискнуть и забеременеть «исподтишка». Это привело к первой на памяти Антона семейной драме: Смеречко решил, что жена беременна не от него – «нагуляла», напился и жестоко избил тетю Галю. Началось кровотечение, и, чтобы спасти ее жизнь, плод пришлось удалить. Смеречко арестовали, судили и впаяли срок, да что толку – иметь детей тетя Галя больше не могла.
Вот почему всю свою нереализованную любовь к детям она отдала единственному племяннику Антону, которому к тому времени исполнилось шесть лет. С мужем тетя Галя развелась, но фамилию не сменила – та напоминала ей об ошибках молодости, которые уже поздно исправлять.
Замуж она так и не вышла, а сгорела, как и старшая сестра, – от рака.
Когда та самая телеграмма попала в руки Антона, первое, что пришло ему в голову: это не рак, это – одиночество. При этом он испытал такой жгучий стыд, какого давно не ощущал. Только позже, немного успокоившись и обдумав случившееся, он понял, что это чувство не в последнюю очередь повлияло на принятое им решение.
Он не просто ехал в родной город, чтобы принять наследство. Он возвращался, чтобы искупить вину. В чем конкретно она состояла и каким образом он намерен ее искупить, Сахновский пока не знал, но что-то подсказывало – направление выбрано верное.
Улицы Жашкова вызывали двойственное чувство. Вроде бы все знакомо с детства – и в то же время чужое. Хотя на самом деле за последние два десятилетия городок мало изменился. Поначалу Антону казалось: стоит только остановиться, выйти из машины – и тут же, прямо на тротуаре, нос к носу столкнешься с добрым десятком друзей детства или просто старых