Юная Невеста. Алессандро БариккоЧитать онлайн книгу.
необходимой невозмутимости. И естественно, не требуйте этого от него.
– Естественно. Он в самом деле рискует умереть в любую минуту, как все говорят?
– Боюсь, что да. Но вы должны иметь в виду, что в дневные часы он не рискует практически ничем.
– Ах да.
– Хорошо. Думаю, пока это все. Нет, еще одно.
Модесто заколебался. Он спрашивал себя, так ли уж необходимо учить Юную Невесту азбуке, или это будут напрасные старания, а может, даже и неосмотрительные. Он помолчал немного, потом сухо кашлянул два раза подряд.
– Можете ли вы запомнить то, что сейчас услышали?
– Как вы кашляете?
– Это не просто кашель, а предупреждение. Будьте добры считать это со всем почтением разработанной мною системой, которая призвана уберегать вас от возможных ошибок.
– Повторите, пожалуйста, еще раз.
Модесто в точности воспроизвел свое горловое послание.
– Два сухих покашливания, одно за другим, поняла. Обратить внимание.
– Точно.
– Много еще таких знаков?
– Больше, чем я намерен открыть вам до свадьбы, синьорина.
– Справедливо.
– Теперь мне пора идти.
– Вы были мне очень полезны, Модесто.
– На это я и надеялся.
– Могу я вас чем-нибудь отблагодарить?
Старик поднял на нее взгляд. На мгновение почувствовал, что способен высказать какое-нибудь из ребяческих хотений, без всякого стеснения пришедших в голову, но потом вспомнил, что смиренное величие его службы зиждется на соблюдении дистанции, так что потупил взор и, поклонившись едва заметно, сказал всего лишь, что случай не замедлит представиться. И удалился, сначала сделав несколько шагов назад, а затем развернувшись, так, будто порыв ветра, а не его собственный выбор заставил манкировать почтением, – техника, которой он владел с непревзойденным мастерством.
Но были, разумеется, и особые дни.
Например, каждую вторую пятницу Отец рано утром отправлялся в город: часто в сопровождении доверенного кардиолога, доктора Ачерби: посещал банк; обходил доверенных лиц, поставлявших услуги, – портного, парикмахера, дантиста; а также тех, кто снабжал его сигарами, башмаками, шляпами, тросточками для прогулок; иногда, к вящей своей пользе, посещал исповедника; поглощал в должное время основательный обед и, наконец, позволял себе то, что именовал элегантным променадом. Элегантность задавалась размеренным шагом и избранным маршрутом: первый никогда не нарушался, второй проходил по центральным улицам. Почти как правило, он завершал день в борделе, но, имея в виду неисправность сердца, считал это, так сказать, гигиенической процедурой. Убежденный в том, что определенный выброс гуморов необходим для равновесия в организме, он в этом доме неизменно находил тех, кто мог это вызвать почти безболезненным способом: болезненным он полагал любое возбуждение, от которого могло бы дать трещину его стеклянное сердце. Ожидать от Матери подобной осмотрительности было бы напрасно, к тому же они спали в разных комнатах, поскольку, хотя их любовь была глубока и взаимна, они, как будет видно из дальнейшего, избрали друг друга не по причинам,