Огонь любви, огонь разлуки. Анастасия ТумановаЧитать онлайн книгу.
рассказать о таком старшей сестре своей возлюбленной?.. Пусть уж Анна сама придумает какую-нибудь романтическую причину его ухода из отчего дома, женщинам это удается хорошо…
Черменский уже докуривал вторую папиросу, когда из дома выскочил Северьян, – одетый, довольный и на ходу жующий пирог. В тот же миг в кухне погасло окно, стало совсем темно.
– Фу-у, хоть в рай не просись! Спасибо, Владимир Дмитрич!
– Ты бы Феклу в покое оставил, – без особой надежды попросил Черменский. – Она на тебя графине жалуется.
– Это еще почему?! – поразился Северьян. – Вот зараза! На что же тут жаловаться-то?! Вот и поди ты с этим бабьем…
– Стало быть, есть на что. Да запахни грудь, застудишься на радостях… Идем, дон Гуан, утро скоро.
Они молча шли через пустынную Неглинку. Вернее, молчал Черменский, а Северьян, пряча под мышками озябшие ладони, допытывался:
– Ну, так что там с невестой вашей, Владимир Дмитрич? Нашлись аль нет Софья Николавна-то? Написали? Сами объявились?
– Слушай, сделай милость, отвяжись.
– Стало быть, не объявились, – вздохнул Северьян. – А чего ж мы с вами всю весну тут просидели? Или в Раздольном делов мало? Посевная идет, Фролыч старый совсем стал, за всем доглядеть не может, управляющие ваши – воры хужей меня, мужики ленятся… Владимир Дмитрич, я кого пытаю?! Что за новости-то были?!
Владимир понял, что отвязаться от Северьяна не удастся, и отрывисто сказал:
– Пришло письмо. Из Вены. Софья уехала с Мартемьяновым.
– В Вену?! Это где ж, у австрияков?! – поразился Северьян. И замолчал надолго. Только когда уже поворачивали на Трубную, длинно сплюнул на тротуар и задумчиво произнес:
– Стало быть, доброй волей поехала… Да вы бросьте переживать-то, Владимир Дмитрич… Сколь разов я вам говорил, что все до единой они такие. Я-то знаю, у меня поболе вашего этого добра имелось… Никакой радости, окромя гадости, вот прямо слово чести вам даю! Что кухарка, что графиня – одна храпесидия…
– Замолчи, – коротко перебил его Владимир, и Северьян, осекшись на полуслове, счел за нужное послушаться.
…Анна, оставшись одна, какое-то время сидела не двигаясь, глядя на бьющийся от сквозняка огонек свечи. Затем, нахмурившись, прислушалась к легкому шороху, донесшемуся из-за портьеры. Потом повернулась. Встала из кресла во весь рост, взяла тяжелый канделябр и негромко, гневно спросила:
– Кто здесь? Выходите немедля!
– Восхищен вашей доблестью, Анна Николаевна, – ответил из-за портьеры низкий насмешливый голос, в полосу света вышел собственной персоной Максим Модестович Анциферов, действительный статский советник министерства юстиции. – Любая женщина на вашем месте подняла бы дикий визг, а вы еще намереваетесь убить меня канделябром!
– Взывать к вашей совести, я полагаю, бессмысленно? – ледяным голосом спросила Анна, ставя на место подсвечник и возвращаясь в кресло. – Но извольте хотя