Не оглядывайся назад!... Владимир МаксимовЧитать онлайн книгу.
тёплые, из собачьей шерсти) носки; рукавицы; китайское «с начёсом» нижнее бельё «Дружба»; спички – в целлофановых непромокаемых пакетах; патроны; небольшой запас еды. Всё остальное, в основном – продукты, уложено в обычные холщовые, бумажные мешки или картонные коробки. Рядом с одной из которых, лапами вверх и даже немного похрапывая, растянулся наш «могучий звэрь» – Шарик. Блаженство и нега исходили от его вальяжной позы… Впору было и нам развалиться рядом с ним на чисто вымытом желтоватом полу. И я было уже всерьез подумывал об этом, разомлев от приятного ровного жара печи, но тут, прервав ленивый ход моих мыслей, наружная дверь резко распахнулась. В клубах пара, проворно, словно озорник, ворвавшегося с улицы, на пороге обозначился пилот нашего вертолёта: здоровенный рыжий детина в зимней лётной куртке нараспашку, в толстом свитере под ней, с простоватым добродушным веснушчатым лицом и словно навсегда приклеенной к нему улыбкой.
– Борт готов! – бодро отрапортовал он нам на ходу, направляясь к двери диспетчера.
Минут через пятнадцать со всем своим добром мы уже были в холодном и от этого особо неуютном вертолете. А ещё минут через пять, по-прежнему с улыбкой во весь рот, довольный жизнью и собой, через «салон» в кабину проследовал пилот.
– Ну что, орлы! Всё в порядке?! – обернулся он к нам со своего места. – Загрузились?..
Поудобнее устроившись за штурвалом, он для чего-то похлопал одна о другую чёрные кожаные перчатки, натянул их на свои ручищи и не то сообщил нам, не то сам себе скомандовал:
– Ну – впёред и вверх, а там…
«Ведь это наши горы – они помогут нам», – мысленно продолжил я за него куплет песни Владимира Высоцкого.
Вертолёт неожиданно затарахтел, мелко сотрясаясь всем своим железным корпусом. Затем неохотно оторвался от земли и, слегка качнувшись вправо-влево почти на одном месте, круто развернулся в воздухе. В иллюминаторы, уже с моей, до этого теневой стороны, ярко брызнуло солнце!
Лётчик снова обернулся к нам. Показал оттопыренный большой палец сложенной в кулак руки, туго обтянутой перчаткой и, снова улыбнувшись, отчего в салоне стало вроде бы ещё светлее, нараспев, пересиливая шум вращающихся винтов, продекламировал:
– Летим на северо-восток, вдоль побережья… Слева – материк. Справа – Татарский пролив… Минут через двадцать должны быть на месте…
Этому весельчаку, видимо, не хватало общения…
Наш же неустрашимый по своей молодой глупости щей, обычно сующий свой чёрный влажный нос в любую щель, сейчас общения явно не желал. Он свернулся клубком под откидной лавкой, на которой сидел я, спрятав морду под живот и даже прикрыв передней лапой глаза. В этот момент он действительно полностью соответствовал своему имени, напоминая пушистый серый шарик, а вернее – шар. Похоже, его тяготил, а может быть, и раздражал, потому что время от времени он принимался недовольно урчать, этот полёт и этот жуткий грохот.
Мы же, стараясь не обращать внимания на нудноватый однообразный