Человеческий фактор. Виктор ПронинЧитать онлайн книгу.
они хотя бы не воняют.
– Михась… Не надо так. Чуть помягче, ладно?
– Проехали, Алик. Неси пиво.
И Михась, и Алик, наверное, в чем-то главном все-таки были похожи, или скажем иначе – сходились. Они были почти ровесники, к тридцати дело шло, вроде как бы уже пора было и определиться в жизни, но что-то не задалось. Один в институт и не поступал, второй поступил, но бросил, вовремя поняв, что ни геодезия, ни картография нисколько его не интересуют и не привлекают. Мелькали иногда какие-то работенки, однажды даже как-то устроились проводниками на железную дорогу, но после нескольких рейсов Москва – Екатеринбург разочаровались, осознав, что эта работа не для каждого, это на любителя.
У обоих время от времени мелькали женщины, неплохие женщины, можно сказать, красивые, из продавцов, в основном официанток, одна занималась проведением праздников, шарики на гирляндах развешивала, одна даже Дедом Морозом была, у елки и познакомились. Но они не задерживались, без скандалов и выяснения отношений тихо исчезали, похоже, ко взаимному облегчению.
Оба жили в семьях, их жалели, поддерживали деньгами, дарили пиджаки, которые кому-то стали тесноваты, рубашки, которые выходили из моды, но не упускали случая напомнить, что так будет не всегда, что пора за ум браться…
Такое отношение их задевало, но изменить они ничего не могли, более того, с каждым годом даже возможности перемен как бы таяли, исчезали, и обоих частенько охватывало ощущение, что вокруг сужается какое-то невидимое кольцо из обстоятельств, неудач, безденежья…
Да! И годы!
В этом сжимающемся кольце годы тоже как бы принимали посильное участие.
Тяжело…
А думаете легко видеть проносящиеся мимо роскошные машины, провожать взглядом красавиц, понимающих тебя с полувзгляда, с полуслова! А витрины, которые ломятся от товаров, о существовании которых даже не подозревал всего несколько лет назад! А ночные клубы и рестораны с закусками и напитками, которых не то что не купишь, а и не увидишь днем! А девушки в этих ресторанах – таких тоже не увидишь днем, а если и увидишь – не подойдешь, не осмелишься.
И случилось неизбежное – юношеская смешливость исчезла, уступив место настороженности, нервности и, как бы это сказать… Недоброму брюзжанию. Слишком многое у обоих стало вызывать осуждающий, хрипловатый смешок, даже не смешок, выдох с таким вот смешком…
При этом жизнь шла безрадостная и однообразная. О чем говорить, если случайный звонок незнакомого человека так разволновал обоих, что, даже выйдя из забегаловки, они продолжали обсуждать это маленькое событие. А когда уже вечером снова зазвонил телефон и незнакомец, заговорив о деньгах, произнес короткое слово «будут», Михась, не совладав с собой, поехал к Алику – звонить не решился. Что-то остановило его, каким-то криминальным сквознячком как бы дунуло в лицо. Он даже не зашел к Алику домой – мобильником вызвал во двор и на дальней перекошенной скамейке сообщил новость.
– Слушай… Это… Он опять звонил.
– И что? О деньгах спрашивал?
– Спрашивал.
– А ты?
– Сказал, что нет денег.
– А он?
– Понимаешь…