Kleliae manuscriptum. Исповедь дочери патриция. Владилен ЕлеонскийЧитать онлайн книгу.
сухой сук, и отбивалась им до тех пор, пока дуры скоро не выдохлись. Они, кажется, поняли, что я никому не позволю называть себя потаскухой! Девчонки отступили, но было видно, что в их лице я отныне заимела смертельных врагов.
Чуть позже я призналась Великому понтифику, что целовалась с мужчиной по его настоятельной просьбе. Мужчина как будто околдовал меня, и я не смогла ему отказать, однако, кроме затяжного поцелуя, больше ничего у нас с ним не было.
Узнав имя мужчины, Великий понтифик нахмурился. Аппий Корнелий Амбидекстр! Он знал его лично.
Огромный стройный великан с белым лицом, чёрными, как смоль волосами и пронзительными глазами-маслинами служил ликтором в храме богини Весты и был на хорошем счету. Тем не менее, Великий понтифик снял его с должности ликтора и отправил в действующую армию под стены Вейев.
Теперь я должна была каждую неделю приходить к Великому понтифику на исповедь. Мне было предписано есть только сухой хлеб, пить одну лишь родниковую воду и целыми днями молиться богине Весте, не выходя из своего имения.
Вдруг в один из таких унылых дней я увидела сон. Священная змея подняла треугольную чёрную голову и внимательно посмотрела на меня своими тёмными глазами-бусинками, они таинственно поблёскивали в свете Священного очага богини Весты.
– Клелия, я всё же выпью молоко из твоего блюдечка, но только при одном условии, – ты сделаешь то, что я попрошу.
– Как, ты умеешь разговаривать?
– В мире снов змеи иногда разговаривают, только миры снов бывают разные. Есть сны – пустые призраки, а есть пограничные сны – послания истинной мудрости. Я избрала тебя для ответственной миссии, потому что вижу твою светлую и доверчивую душу.
– Какая миссия, дорогая змея?
– Узнаешь, но вначале будут испытания, однако ничего не бойся, слушай меня внимательно…
Я пробудилась от страха, не дослушав змею, и затем долго размышляла по поводу странного сна. Сердце как-то по-особенному билось в груди, когда я вспоминала змею и её слова.
Однако день тянулся за днём, но ничего такого особенного не происходило, и я решила, что сон – плод моей воспалённой фантазии. Видимо, я слишком переживаю из-за не состоявшейся инициации, и схожу с ума от голодного пайка, на который села по милости верховного жреца. Такие были у меня мысли, и я честно пишу об этом.
Помимо всего прочего, Великий понтифик вёл со мной долгие задушевные беседы. В конце концов, я призналась ему, что тяга к Аппию была всего лишь наваждением, а на самом деле я люблю совсем другого мужчину.
Он – юноша, его зовут Марк Гораций. Он недавно влился в ряды всадников, но скоро отличился в стычке с капенцами, союзниками вейентов.
[…] лошадь под ним пала, но он продолжил бой пешим. Марк так мастерски сбивал врагов наземь подсечкой, что сразу же получил прозвище Тремор – Трепет.
Ему дали кратковременный отпуск. Он, приехав в гости, хвалился передо мной