Зомби идет по городу. Виктор ПронинЧитать онлайн книгу.
ли он скуповатым? Нет, часто готов был отдать все, по первой же просьбе. Но и тратить деньги мимоходом, не задумываясь... Тоже не умел. А напрасно. Часто именно денежные траты, легкие и обильные, производят на девушек самое неотразимое впечатление. Глупы, конечно, но что делать, такие уж они есть.
Может быть, дело в том, что каждый раз знакомство получалось у него довольно своеобразным – попадались среди его девушек потерпевшие, пострадавшие, свидетельницы, была однажды и преступница, хотя ее лучше назвать правонарушительницей, как-то женственнее звучит. Как раз с ней-то у Пафнутьева и был самый долгий и трепетный роман, были и цветы, и пустые траты денег, и судорожные ночные звонки... Красивый был роман, и все в нем Пафнутьеву запомнилось светлым и значительно-тревожным. Но как и всему на этом свете, роману тоже пришел конец – высокая девушка со светлыми волосами и голубыми глазами встретила человека из своего мира, человека блестящего, таинственно-недоступного... Ну что, и ушла. Правда, поступила порядочно – позвонила и ясно, толково объяснила свое решение.
– Ухожу я, Паша, – сказала она, помолчав. – Так уж вышло... Ты не имей на меня зуб, ладно?
– Зуб?! – взревел Пафнутьев. – Да у меня вся челюсть зудит и щелкает!
– Ну вот видишь, как хорошо, – улыбнулась она. – Ты шутишь, значит, все в порядке. Прижмет – позвони. С тобой я изменю кому угодно.
– И ты звони, – сказал Пафнутьев упавшим голосом. – Когда прижмет. Я тоже изменю... Если будет кому.
Пока не звонила. Но понял, понял Пафнутьев простую истину, которая так долго не давалась ему, так долго водила его за нос, – в общениях с женщинами вредна простота, ясность, понимание и доступность. В отношениях между мужем и женой после серебряной свадьбы все это, может быть, и неплохо. Но между мужчиной и женщиной должна, обязана оставаться недосказанность, непонятность, непредсказуемость. Все должно висеть на волоске, более того, время от времени этот волосок должен обрываться. С грохотом ли, с треском ли, с визгом или в полной тишине, но волосок должен обрываться. И прогулки с любимой женщиной по лезвию ножа, как понял Пафнутьев, это самое безопасное место прогулок.
Обычно, чем ближе становился вечер, тем большее беспокойство ощущал Пафнутьев. Он мог сорваться, нагородить чепухи, совершить глупость, пока до него доходило, в чем таится причина. А причина была в том, что он попросту боялся приближения вечера, потому что по вечерам приходило ощущение полнейшей своей беспомощности и полнейшей ненужности. Весь день он встречался с десятками людей по делам, которые определяли их судьбы, он сам требовался в десятках мест, его везде ждали, его требовали, ему звонили.
Но вечер... Вечер все это обесценивал. Впрочем, можно сказать иначе – вечер все ставил на свои места.
Подперев щеку рукой и глядя в собственное отражение в стеклянной дверце шкафа, он грустно вслушивался в затихающий шум прокураторы. И эти вот прощальные голоса, торопливые шаги в коридоре, хлопанье дверей постепенно повергали