Пловец (сборник). Александр ИличевскийЧитать онлайн книгу.
с шашлыками, вставали из-за столиков чайной, спешили от сортира.
Он подошел за разрешением к Сеиду; грузный татарин с серебряной планкой усов кивнул, запахнул халат, поправил шапочку и хрипло попросил подождать, пока не уйдут последние посетители. На возвышении дастархана по-турецки сидела парочка, перед ними дымился кальян, они пьяно целовались взасос, раскрасневшиеся, в объятии заваливались, у девушки смуглая складка живота выглядывала из-под майки, в волосах заколка сбилась набок.
Он взбежал по широким ступеням, на смотровой площадке никого не было, перекинул ноги через бортик, розовато-мутная луна у горизонта расплывалась мениском по стальной сфере моря. В дрожащей слезе светила проступали пятна и полоски, показался силуэт далекого корабля, попавший в оптику атмосферной линзы.
Внизу на уступе скалы блестели бутылочные осколки, слева за провалом крытый мост пронизывали огни автомобилей, фары чиркали по серпантину, пропадали.
Возвысившаяся луна суживалась ярче зрачком, бледнела, свет под ней поднимался в небо клинком. Внезапно ему показалось, что море вглядывается в него. Что вот это тектонически сгущенное в мозгу пространство обладает зрением, вниманием: бесчувственным или понимающим – он этого не знал… В то же время с той стороны обрыва проступил, сгустился неясный темный смерч. Он пронесся в воздухе – и пелена слетела со зрения: его захватило видение – гигантская прозрачная волна вспучилась во всю ширь, навернулась бороздой и тронулась от горизонта, выросла, выгнулась станом и, казалось, остановилась чуть наискось; световые языки страшно стекали по ее склону.
Волна почудилась ему одухотворенной.
Но вот гребень взмыл выше перевала, побелел, стал рушиться – и, заледенев от ужаса, он увидел в вышине кита: чудовище тщетно стремилось выгрести, грудной плавник вхолостую взмахивал в воздухе. Кит, будто щепка, был несом волной, влажный бешеный глаз, полный отчаяния, стал затухать. Волна хлынула на берег, намытой грудью нижних бурунов вскарабкалась по склону, гребень сорвался, тоннель обрамил перевал – и он очнулся, поглощенный прозрачной пучиной, от напряжения дрожали мышцы, слабый ноющий звук удалялся в груди и молил, прощался.
Он спустился к дороге, переставил машину к дастархану, разложился, расстелил спальник. Ночевал он здесь в третий раз, ему нравилось на рассвете проснуться под гудение горлицы, щуриться на озаренные горы… Над столиком еще витал тинный аромат «Шанели» и девичьего пота, ковровая подстилка под ладонью еще хранила телесное тепло. Сразу за бортиком навеса темнел дебрями овраг, за ним высились силуэты гор, искаженные наползшей тучей, в лохмах мглы беззвучно мелькала седина зарниц, листва вдруг затрепетала под мелкой моросью, затихла.
Мальчишки из обслуги поодаль на скамеечке лузгали семечки, пересказывали друг другу фильмы. Один – розовощекий, с прямой густой шевелюрой и сросшимися бровями – сидел неподвижным богдыханом. Другой – с тонкой гимнастической