Двое под звездным ливнем. Людмила ТолмачеваЧитать онлайн книгу.
вполне приличный верстак, а на гвоздях висел разный инструмент.
Под этот навес и устроился Костя, чтобы покурить, а заодно привести в порядок мысли, до сих пор имевшие хаотичное, почти броуновское движение. «Удивительно, – размышлял поэт, с особой сладостью втягивая в себя сигаретный дым, – почему-то грубости, слетающие с ее языка, не отталкивают. И даже напротив! Мне хочется соответствовать ей. Быть «своим в доску». Ведь я едва сдержался, чтобы не заржать по поводу ее «банного» анекдота, корнями уходящего во времена революции.
Амбец! Полный амбец! А еще эти рифмы… Лезут и лезут, точно крысы из всех щелей. Клена – паслена; златокудрая – мудрая; руки твои нежные – реки безбрежные. Тьфу! Попсы мне только не хватало! Любовно- медовой, прянично- карамельной лирики!»
Он сплюнул и яростно раздавил недокуренную сигарету в ржавой банке из-под килек.
– А-а-а! Ой-ей-ей! Мама-а-а! Ой-ей-ей! – раздалось из бани.
С грохотом распахнулась дверь предбанника и оттуда с визгом выскочила Резунова. В чем мать родила. Ее мокрое розовое тело вызывающе блестело в лучах закатного солнца. Пряди волос, прилипшие к лицу, закрывали его наполовину. Прижав правую ладонь к бедру, девушка металась по двору и выкрикивала что-то нечленораздельное:
– Я… я… мне… ой! Я… кипятком… ой, больно! Где вода? Воды! Воды! Ой, мамочка, как больно!
Не долго думая, Костя бросился к несчастной, подхватил ее на руки и тут же опустил в бочку с дождевой водой. Клена перестала кричать. «Контрастный душ» вызвал шок. Раскрыв в немом крике рот, она часто моргала и шлепала ладонями по воде.
В этот кульминационный момент калитка в воротах открылась, пропуская во двор бывшего воина чеченской кампании, а ныне инвалида второй группы и завсегдатая писательских посиделок Дмитрия Решкина, в обиходе просто Димыча. Припадая на левую ногу, он заковылял к крыльцу, но услышал шлепки по воде, повернул голову и остолбенел.
Открывшаяся перед ним картина и впрямь стоила того, чтобы застыть изваянием посреди двора, по крайней мере, часа на два. Из старой бочки с ржавыми ободьями произрастал обнаженный торс молодой женщины, лаская взор безупречными формами. Жаль, что лицо ее немного подкачало. Вместо сладострастной улыбки, вожделенной в подобной ситуации любым нормальным мужиком, на нем запечатлелась гримаса ужаса и боли. К тому же прекрасная нимфа истерически стучала руками по воде, обдавая фонтаном брызг стоявшего поблизости Костю.
– Ильич, я, наверное, не ко времени? Дак я попозже зайду, – пролепетал Димыч и попятился к калитке.
– Нет! То есть да. Тьфу, черт! Ко времени, не ко времени… Чего ты, Димыч, тут распардонился? Не видишь, у девушки несчастье? В бане ошпарилась. Что делать-то, подскажи!
– Ошпарилась? А-а… То- то я смотрю, с лицом у нее не того… Знаю я одно бабкино средство – свежую коровью лепешку надо приложить к ожогу. Вмиг все сымет. Ей- бо!
– Навоз?! – вскрикнула Клена.
К ней вернулся голос, а заодно и способность соображать.
– Ну, навоз, а что? Потом смоете его водичкой, да и все дела. Потерпите