Отбой на заре. Эхо века джаза (сборник). Френсис Скотт ФицджеральдЧитать онлайн книгу.
дал ему пас и промахнулся. Его окликнули по фамилии! Замена была так себе, но все же лучше, чем обидная кличка или насмешка. Брик Уэльс продолжил игру, даже не заметив, что только что совершил или же поспособствовал свершению чего-то такого, что в итоге уберегло другого мальчишку от зачисления в легион озлобленных, эгоистичных и несчастных неврастеников. Нам не дано знать, в какой редкий миг человек открыт всему миру и от легчайшего прикосновения может угаснуть навеки либо полностью исцелиться. Пройдет этот миг – и, быть может, нам уже больше никогда не удастся до него достучаться. И не исцелят его уже никогда наши самые целебные средства, и не ранят его уже никогда наши самые острые мечи.
Ли!!! Всего лишь пара звуков. Но, засыпая в тот вечер, Бэзил повторял их про себя вновь и вновь, размышляя о них, чувствуя радость от того, что теперь они с ним навсегда; и он уснул со счастливой улыбкой.
Он думает, что он – просто чудо!
В июне, после вступительных экзаменов в колледж, Бэзил Дьюк Ли и еще пятеро других ребят из школы Св. Риджиса сели в поезд, следовавший на запад страны. Двое сошли в Питтсбурге; один пересел на поезд до Сент-Луиса, двое вышли в Чикаго; дальше Бэзил поехал один. Впервые в жизни ему захотелось спокойствия, и теперь он мог вдыхать его полной грудью; ближе к концу учебы все стало гораздо лучше, но в целом прошедший школьный год выдался крайне неудачным.
На нем была одна из тех исключительно нелепых шляп фасона «дерби», который вошел в моду в двенадцатом году двадцатого века, и синий строгий костюм, казавшийся на нем слегка коротковатым от того, что Бэзил уже успел из него вырасти. Что касается внутреннего содержания, то Бэзил представлял собой, по очереди, то бесплотный дух, практически не связанный с личностью и перемещавшийся в тумане впечатлений и эмоций, то крайне агрессивного индивидуума, отчаянно пытающегося контролировать поток событий, являвшийся ступенями его собственной эволюции от ребенка к мужчине. Он верил в то, что любой цели можно достичь, если приложить старания – таков принцип нынешней американской системы воспитания, – и его фантастическое честолюбие постоянно заставляло его желать слишком уж многого. Ему хотелось стать знаменитым спортсменом, популярным, блестящим и счастливым. В последний проведенный в школе год он был наказан за собственную наглость – за пятнадцать лет дома его совсем избаловали, так что теперь он вел себя излишне замкнуто, что, вкупе с наблюдениями за окружающими, обычно приводит к зарождению мудрости. Было очевидно: прежде чем достичь определенных успехов в общении с внешним миром, он поймет, что жизнь – это вечная борьба.
В Чикаго он провел целый день, гуляя по улицам и избегая вездесущих представителей криминальной среды. Купил детективный роман, называвшийся «В глухую полночь», в пять вечера забрал саквояж из вокзальной камеры хранения и сел в поезд линии Чикаго – Милуоки – Сент-Пол. И тут же столкнулся в вагоне со своей ровесницей, тоже ехавшей из школы домой.
Маргарет Торренс было четырнадцать; она была