Простите меня! (Сборник). Наталья НестероваЧитать онлайн книгу.
покупала свежие, а не подвявшие уцененные. Поэтому я предпочитаю без мужа покупки делать, с ним – разоришься.
– На дни рождения Антон подарки мне приобретает в самый последний момент, по дороге домой, в переходе метро. Духи фальшивые или какую-нибудь китайскую дребедень, типа будильника, вмонтированного в живот пластикового поросенка.
– У Андрея другая крайность. Он за несколько месяцев обсуждает со мной подарок. Пытает, что мне нужно из по-настоящему ценного и важного, предлагает идти за подарком вместе или точно описать предмет. Потом двадцать раз позвонит из магазина с уточняющими вопросами: «Ты хочешь немецкий маникюрный набор или швейцарский?» А я хочу сюрприза. Чтобы удивиться и по-детски обрадоваться. Сказать ему стесняюсь. Да и не поймет.
– Вот и получается, – подвела итог Лена, – мужики у нас нормальные, сами мы не дуры, а чего-то не хватает. Того, что у Эмилии было через край.
– У нее была очень высокая самооценка. А мужская галантность питается исключительно женскими капризами. Мы капризничать давно разучились.
– Это кто сказал?
– Это я сказала.
– А! Правильно. Я с сегодняшнего дня по-другому буду жить. Забудет Антон про день свадьбы – романтический ужин ему на башку вывалю. Купит на день рождения духи, якобы французские, – в унитаз их спущу. Тебе тоже хватит Андрея баловать.
– Как бы нам с такой политикой не оказаться у разбитого корыта.
– Хуже не будет, все равно лучше некуда.
Марина хлопала глазами, безуспешно пытаясь понять логику последних слов Лены.
Пыхтя, Лена выволокла на середину комнату предпоследнюю коробку. Сверху лежали две большие деревянные шкатулки, но заветной среди них не было. В шкатулках покоилась бижутерия: бусы, клипсы, колье, браслеты – пластиковые, мутные от времени, точно жирные, медные под золото, алюминиевые под серебро, с тусклыми пыльным камнями. В детстве Марина обожала играть с мамиными украшениями. До сих пор хранит их, пополняя запас собственными списанными бирюльками, – для дочери, предвкушая удовольствие, которое испытает малышка, когда придет интерес к «драгоценностям». Но из наследства Эмилии взять что-либо Марина не захотела. Даже продезинфицированные, эти вещи, как из могилы вытащенные, будут вызывать брезгливость.
– Вдруг, – ковыряясь в шкатулках, предположила Лена, – что-нибудь настоящее тут завалялось?
– Сомнительно. Женщина, которая в подобных количествах покупала изделия самоварного золота, вряд ли обладала настоящим. Если и обладала, то наверняка рассталась с ценностями в трудные времена. А потом сублимировала на подделках, ведь любовь к украшениям осталась. Папа, помню, шутил, говорил маме: «Твоя родительница обвешивается таким количеством металла, что ей надо держаться подальше от магнитов». Я запомнила фразу, потому что не могла понять в ней сразу двух вещей: кто такая «родительница» и что магнит делает с металлами.
Под шкатулками лежали альбомы с фотографиями. Впервые за три часа раскопок Марина и Лена ахнули от восхищения.