Культурный разговор: эссе, заметки и беседы. Татьяна МосквинаЧитать онлайн книгу.
рекламы, сколько у него, наверное, не было за все время существования. Правда, реклама эта связана не с эстетическими достижениями театра, а с яростным спором в обществе о пределах допустимого в искусстве, который вызвала постановка оперы Вагнера «Тангейзер» молодым режиссером Т.К.
Позвольте уж мне не называть его фамилию: не хочу я свое имя бросать в топку ураганного пиара этого самого «творца», свободного «художника», который, по моему мнению, ни творцом, ни художником не является. Творцом был Вагнер. Интерпретаторы – это оркестр, певцы и дирижер. Режиссер в опере – помощник интерпретаторов, проводник творца. Создавать свое полноценное произведение он никак не может, на это у него просто нет художественных средств, он не творит свой мир, а пользуется чужим: может лишь помочь ему воплотиться или помешать. Так что для разговора о свободе художника нет предмета – нет художника.
Ни защитники, ни противники новосибирского «Тангейзера» в подавляющем большинстве не видели новосибирского спектакля, что не мешает защитниками оскорблять противников – дескать, тупое быдло, ты же спектакля не видело, а вякаешь. Так ведь и вы спектакля не видели, а вякаете. Отчего бы нам всем, налогоплательщикам, и не повякать? Даже из описаний спектакля и тех отрывков, что показывали по ТВ, было очевидно (да и никто этого не отрицал) – перед нами агрессивная режиссура прекрасно знакомого многим зрителям типа. Агрессивная режиссура, как раковая опухоль, может быть доброкачественной и злокачественной. Доброкачественную можно при мысленном усилии как-то вырезать и попробовать наслаждаться пением и музыкой. Злокачественную уже не вырезать никак. Сцена в «гроте Венеры», поданная как съемка фильма о неизвестных годах пребывания Спасителя (по замыслу постановщика, с помощью агентуры Венеры он очень весело проводил время, не описанное в канонических Евангелиях), относится к режиссуре злокачественной. Она демонстрирует чрезвычайно легкое отношение режиссера Т.К. к христианским ценностям, которое присобачено в оперу Вагнера без внятной художественной цели.
Понятно, что за цаца для современных режиссеров этот Вагнер, они давно не трепещут ни перед Пушкиным, ни перед Чайковским, ни перед кем вообще из «первых парней», за использование которых получают гонорары. Вроде бы загадка: почему не сочинить свою пьесу, свою оперу (или приятелей по соцсетям попросить, это ж плёвое дело) и с полным правом отжигать на сцене что угодно. Да вот беда – зритель пойдет на Пушкина, Чайковского, Шекспира, Вагнера и т. п., и трудно заманить его на пьесу или оперу без ярлычка с гарантированной фамилией классика. Так что приходится возиться с чужими (зачастую и чуждыми) произведениями, пытаясь выразить через них свое «мировоззрение».
Но что это за мировоззрение? Что в нем ценного? Что нам рассказал режиссер К.С. или К.Б., или Т.К. – о любви, смерти, Создателе, родине, истории, человечестве – такого нового, вдохновенного, личного, страстно пережитого? Или, например, когда и где поделился собственным чувством