Мата Хари. Танец любви и смерти. Ирена ГардаЧитать онлайн книгу.
все утро, Маргарета не выдержала и, быстро приведя себя в порядок, отправилась поговорить по душам к одной из «старух», составлявших «высший свет» их маленькой колонии, – жене доктора Смета.
Сорокатрехлетняя Теодора прошла с мужем через все мытарства гарнизонной жизни и хотя отличалась некоторой невоздержанностью на язык, была дамой весьма почтенной и для молодых офицеров почти родной матерью. К Маргарете она питала если и не дружеские чувства, то нечто напоминающее доброжелательную снисходительность. Остальные гарнизонные «старухи», старшей из которых было не более пятидесяти пяти лет, относились к молодой и симпатичной жене майора МакЛеода с едва сдерживаемой неприязнью. Да и кому может понравиться, когда завидный холостяк привозит из отпуска молодую вертихвостку, которая ему в дочери годится, когда у многих из них дочери на выданье?
Но поскольку у Теодоры Смет не было детей, а супруг удовлетворял все желания до единого, то она гораздо спокойнее наблюдала, как мужская часть колонии падает к ногам прелестной Маргареты. Кроме того, она не одобряла ту неблаговидную роль, которую сыграл майор в недавно разыгравшейся семейной трагедии. Правда, все происходило не здесь, а в Медане, но, по слухам, дети МакЛеодов погибли из-за его отвратительного характера. Говорят, что он чуть ли не гарем устроил, заведя себе любовницу – няньку собственных детей, а отравил малышей из мести отвергнутый ею индонезиец. Или, наоборот, он ударил индонезийца, а нянька отравила его детей. Дело темное. Но и в том и в другом случае его жена ни в чем не повинна, и вешать на нее всех собак может только человек без чести и совести. Хорошо, хоть девочка выжила. Это, пусть немного, но смягчило горе бедняжки Маргареты.
Таким образом, дамы не то чтобы сдружились, но находили некоторое удовольствие в общении, тем более что обе интересовались местными танцами и с удовольствием посещали все яванские праздники, чтобы полюбоваться на яркие костюмы, экзотическую хореографию и красивые лица молодых танцоров.
Увидев расстроенное лицо приятельницы, Теодора приветственно помахала ей рукой и сделала широкий жест, приглашая гостью за накрытый к чаю стол.
– Доброе утро, дорогая! Что-то вы сегодня темнее тучи. Опять поссорились со своим солдафоном?
Маргарета изящно опустилась на пододвинутый слугой-яванцем стул и тяжело вздохнула.
– Я больше так не могу! У нас дня не проходит, чтобы Джон чем-нибудь меня не попрекнул. Я не к месту грустна, не вовремя весела, излишне общительна, гляжу букой, не умею вести домашнее хозяйство, страшная мотовка, не занимаюсь дочерью, досталась ему бесприданницей, не интересуюсь тем, что делается в мире вообще и его делами в частности. По поводу последнего пункта спорить не буду, потому что не могу понять, зачем мне знать, что делается в мире, если нас это напрямую не касается. Даже в смерти сына, – голос Маргареты дрогнул, – и то виновата.
– И что вы решили?
– Хочу заставить его перебраться