Тысяча и одна ночь. Том XIV. Эпосы, легенды и сказанияЧитать онлайн книгу.
с любящим ланиты, что встретились.
На ветке они блестят, в чудесном несходные.
Один из них тёмен, а другой – в нем сияние.
Обнялись они, и вдруг доносчик их испугал:
Один покраснел, смутясь, другой побледнел в тоске.
И были в этом саду абрикосы, миндальные и камфарные, из Гиляна и Айн-Таба, и сказал о них поэт:
Вот абрикос миндальный – как влюблённый он,
Когда пришёл любимый и смутил его.
А влюблённого в нем довольно качеств, поистине:
Лицом он жёлт, и разбито сердце всегда его.
И сказал о них другой и отличился:
Взгляни на абрикос ты: цветы его –
Сады, чей блеск глаза людей радует.
Как яркие светила, блестят они,
Гордятся ветки блеском их средь листвы.
И были в этом саду сливы, вишни и виноград, исцеляющий больного от недугов и отводящий от головы жёлчь и головокружение, а смоквы на ветвях – красные и зеленые – смущали разум и взоры, как сказал о них поэт:
И мнится, что смоквы, когда видно в них белое
И вместе зеленое среди листвы дерева, –
То румов сыны на вышках грозных дворцов стоят,
Когда опустилась ночь, и настороже они.
А другой сказал и отличился:
Привет наш смоквам, что пришли
На блюде в ровных кучках к нам,
Подобны скатерти они,
Что свёрнута, хоть нет колец.
А другой сказал и отличился:
Насладись же смоквой, прекрасной вкусом, одетою
Дивной прелестью и сближающей внешность с сущностью.
Вкушая их, когда ты их попробуешь,
Ты ромашки запах, вкус сахара почувствуешь
Когда же на подносы высыпают их,
Ты шарам из шелка зеленого уподобишь их.
А как прекрасны стихи кого-то из поэтов:
Сказали они (а любит сердце моё вкушать
Другие плоды, не те, что им так приятны):
«Скажи, почему ты любишь смокву?» И молвил я:
«Один любит смоквы, а другой – сикоморы».
Но ещё лучше слова другого:
Мне нравится смоква лучше всяких других плодов,
Доспеет когда, листвой обвившись блестящей.
Она – как молящийся, а тучи над ним дождят,
И льют своих слез струи, страшатся Аллаха.
И были в этом саду груши – тирские, алеппские и румские, разнообразных цветов, росшие купами и отдельно…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Восемьсот шестьдесят пятая ночь
Когда же настала восемьсот шестьдесят пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что сыновья купцов, когда пришли в сад, увидали там плоды, которые мы упомянули, и нашли груши тирские, алеппские и румские, разнообразных цветов, росшие купами и отдельно, жёлтые и зеленые, ошеломляющие взор. И поэт сказал о них:
Порадуйся же груше ты! Цвет её
Подобен цвету любящих – бледен он.
Сочтёшь её за деву в плаще её,
Лицо своё завесой закрывшую.
И были в этом саду султанийские