Адриан Моул: Дикие годы. Сью ТаунсендЧитать онлайн книгу.
в конце концов направить свой корабль,
эсминец, лодку наслаждений,
В твою гавань и дальше.
6.00 вечера. Раковина по-прежнему забита. Три часа работал на кухне, добавляя гласные к первой половине своего экспериментального романа «Гляди-ка! Плоские курганы моей Родины», первоначально написанного одними согласными. Прошло уже полтора года с тех пор, как я отослал его сэру Гордону Джайлзу, литературному агенту принца Чарлза, а он вернул его, предложив мне вставить гласные на место.
«Гляди-ка! Плоские курганы моей Родины» исследует проблему человека на исходе двадцатого века и его дилемму, ставя в центр повествования «нового человека», проживающего в английском провинциальном городке.
Освещение проблемы – в широком смысле лоуренсианское, с мазками свойственной Достоевскому мрачности и оттенками хардиевского лирицизма.
Предрекаю, что настанет день и роман будет обязательным для сдачи экзамена на получение общего аттестата о среднем образовании.
Из кухни меня изгнало прибытие Кавендиша, этой морщинистой пепельницы на ножках, приглашенной на воскресный обед. В квартире он не провел и двух минут, а уже откупоривал бутылку и сам доставал из буфета бокалы. Затем уселся на только что покинутую мной табуретку и понес абсолютную чепуху о войне в Персидском заливе, предсказывая, что она закончится за пару месяцев. Я же предсказываю, что она станет для Америки вторым Вьетнамом.
В кухню в шелковой пижаме вошел Джулиан с журналом «Хелло!».
– Джулиан, – произнесла Пандора, – познакомься с моим любовником, Джеком Кавендишем. – Потом повернулась к Кавендишу: – Джек, это Джулиан Твайселтон Пятый, мой муж. – Супруг Пандоры и любовник Пандоры обменялись рукопожатием.
Я в отвращении отвернулся. Я либерален и цивилизован, как и любой другой, в некоторых кругах меня считают довольно передовым мыслителем – но здесь даже я содрогнулся от крайней мерзостности того, что символизировало собой это рукопожатие.
Я покинул квартиру, чтобы немного подышать свежим воздухом. Вернувшись с прогулки по Внешней кольцевой дороге два часа спустя, я обнаружил, что Кавендиш еще не ушел и рассказывает утомительные анекдоты о своем многочисленном потомстве и трех бывших женах. Я разогрел себе в микроволновке воскресный обед и удалился с ним в кладовую. Остаток вечера провел, слушая смех в соседней комнате. Проснулся в 2 часа ночи, уснуть больше не мог. Заполнил две страницы формата А4 пытками, которые придумал для Кавендиша. Действия, не свойственные человеку разумному.
1. Приковать его к стене так, чтобы он чуть-чуть не дотягивался до стакана воды.
2. Приковать к стене нагишом, а мимо пусть дефилирует стайка прекрасных девушек, жестоко высмеивая его дряблый и возбужденный пенис.
3. Заставить сидеть в одной комнате с Иваном Брейтуэйтом, пока Иван в мельчайших подробностях распинается о конституции Лейбористской партии с особенным упором на статью четыре. (Истинная пытка, сам могу засвидетельствовать.)
4. Показать видеозапись нашей с Пандорой свадьбы. Она вся блистательна в