Жизнь языка: Памяти М. В. Панова. Сборник статейЧитать онлайн книгу.
работал в ЦК во время аспирантуры, и он, значит, был уже не в аспирантуре, а он был ответственный работник ЦК и секретарь какой-то организации внутри ЦК – какого-то отдела. Ну, и он должен был как аспирант нашей кафедры отчитываться. У него тема такая (сейчас вы будете смеяться над названием): «Именование в современном русском языке особей женского пола по профессии». (Смеются.)
З.: Точно совершенно, занимался он…
П.: Ну, это потом как-то изменили на более… чтобы от этих особей женского пола освободиться. Идея у него была такая, совершенно дикая, что современный русский язык при Советской власти очень усовершенствовался. В частности, все профессии раньше были мужского рода, а сейчас женщины стали равны мужчинам, и появилась масса наименований женщин по профессии – женскими именами: раньше было только директор, а сейчас директорша, раньше был контролер, а теперь контролерша, раньше был директор, а теперь директриса. И вот эту вздорную идею он притащил на сектор. Но перед тем, как он развернул эту идею, он первый делал доклад по диссертации. Он целый час докладывал о введении. Это только статистика о том, где у нас сколько женщин: вот докторов-женщин у нас столько-то процентов, кандидатов – столько-то, директоров заводов – столько-то, членов Верховного Совета – столько-то – ничего про язык. Ирина Сергеевна Ильинская в конце концов… я запомнил ее выступление, потому что это тоже была смелость – говорить с работником ЦК так: «Иван Федорович, я в недоумении. Это диссертация по языку? Но тут же ничего про язык не сказано». Но тем не менее он оставил это введение к диссертации, оно осталось.
И дальше его концепцию стали разбирать, и Ирина Сергеевна Ильинская опять-таки сказала: «А мне кажется, есть другая тенденция – и мужчин, и женщин называть словом мужского рода, которое в таком случае уже общего рода: „Это Мария Ивановна, директор нашего института“, а не „директорша“. Вы обратили внимание, Иван Федорович, что если секретарь райкома партии, районного комитета, главный большевик в районе, то его секретаршей никто не называет – „секретарша райкома“, а если у него есть секретарша – возится с бумагами, то ее, может, назовут и секретаршей, но тоже необязательно. Видите, стилистическая разница не в вашу пользу». Ну, в общем, отрицательный дали отзыв. Абрам Борисович тоже высказался без удовольствия о написанных главах. Но все-таки он [Протченко] такую работу сварганил. И потом, уже когда он был в вашем институте, Институте русского языка, он все-таки мне излагал эту теорию как теорию, которую он поддерживает, что раз называют, скажем, докторша наук, то это, значит, равенство мужчины и женщины.
З.: А можно я добавлю про Ивана Федоровича?
П.: Да, пожалуйста.
З.: Он был не так лингвист, как кадровик. И вот я была совершенно потрясена, мы с ним все-таки работали в одном институте, вдруг он ко мне подходит и говорит: «Елена Андреевна, а как поживает Всеволод Борисович?»
П.: Кто?
З.: Всеволод Борисович. А Всеволод Борисович был мой муж. А я никогда ему не говорила, что я замужем, что моего мужа зовут Всеволод Борисович. Я была совершенно сражена и думала: «Почему вдруг?» Значит, он про каждого человека вычитал все анкетные данные