Я выбираю свободу!. Дарья КузнецоваЧитать онлайн книгу.
воздушное сообщение тоже пока отсутствует. От гор трястись сюда больше суток на той деревянной лавке, да по военным дорогам…
– Давайте-ка мы с вами начнем с приятного и сначала поедим, потом прогуляемся до вашего временного пристанища, а там посмотрим. Может, отложим экскурсию на завтра, вы хоть отдохнете. Меня, кстати, можете звать Тилль.
– И все? – растерянно уточнила староста.
– Все зовут и вы зовите – я привыкла. Ну что, двинулись навстречу здоровому питанию и сну!
Молодежь загомонила, утверждая, что отдохнуть они могут и после экскурсии. Но против «поесть» никто не возражал, и я, призвав выводок будущих целителей к порядку, решительно двинулась в сторону столовой.
Причина беспокойства Танагриаль была понятна – девочка являлась не просто светлой, но светлой высокородной. У нас вообще очень просто определить по имени, кто и откуда взялся. Первое имя – собственное, и его окончание напрямую характеризует род: для древнего рода «ор» у мужчин, буквально означает «великий», и «аль» – у женщин, буквально «прекрасная». Второе имя дается по матери, третье – отцовское без окончания, но с добавлением фамильного артикля. Эль – для светлых, дар – для темных, ир… до недавнего времени считалось пренебрежительным, такой артикль носили так называемые «дикие» – отлученные, опальные, вышедшие из недостойных называться высоким именем родов. А дальше обычно называли имя рода, если оно имелось. У высокородных светлых оно имелось у всех, потому что, лишаясь имени рода за какие-то прегрешения, эльф лишался и права на артикль «эль».
Имена что отца, что матери светлой, мне ничего не говорили. Надо будет спросить тихонько, из какого все-таки рода она вышла? Не то чтобы принципиально, но любопытно. Что бы девушка себе ни думала, но светлые среди нас тоже попадались, даже высокородные – из тех, что разделяли убеждения Валлендора и его соратников. Да что далеко ходить, Валек и сам был светлым до мозга костей. Правда, светлым, в отличие от большинства их, в хорошем смысле этого слова – со светлой головой и светлым сердцем.
В столовую студенты вошли с благоговейным восторгом, а на еду набросились с таким видом, будто голодали всю жизнь. Да, может, и вправду голодали…
После сытного обеда, несмотря на браваду, детей заметно разморило. Они пытались хорохориться и упрямиться, но без прежнего энтузиазма, так что вместо экскурсии мы первым делом направились в казармы – осмотреться, там я страдальцев и оставила. При виде коек с тонкими матрацами и застиранного, но чистого постельного белья их желание немедленно приступить к учебе заметно пошатнулось.
– Это что за табун глистов ушастых? – мрачно поинтересовался у меня на выходе из казарм дежурный бригадир, личность на редкость колоритная.
Огромный пожилой угрюмый орк Кхавра Рых еще до войны был дежурным по казармам, в которых размещался весь городской сухопутный гарнизон, а с начала войны – бессменным дежурным. Тогда же ему присвоили чин бригадира – звания в нашей армии отличались