Интеллектуальный ресурс. Ядро экономики «Капитала 3.0». Андрей КурпатовЧитать онлайн книгу.
анархисты, но способность к концептуализации никогда не была их сильной стороной.
Мы стоим на рубеже очередного кризиса, возможно, несопоставимого по масштабам с предыдущими. То, что будет происходить далее, по сути, является системным «уровневым переходом»: товарно-денежный капитализм Маркса – Энгельса и наследовавший ему социально-знаковый капитализм Бодрийяра – Фукуямы радикально изменили саму структуру современного человеческого сознания, социальную организацию общества и геополитическую ситуацию, и эти изменения с неизбежностью вытолкнут нас в принципиально новую реальность. Через боль.
Так что сосредоточьтесь, запасайтесь берушами и держитесь за поручни.
Маркс изучал и описывал мир, в котором на самом деле имели место фактическое потребление и физический товар, более-менее объективная стоимость и реальные деньги, а также осязаемая рабочая сила и, насколько это возможно, внятные экономические отношения. Не так важно, почему все это стало теперь предметом Истории, которую Маркс же, по выражению Луи Альтюссера, и «изобрел», важно понять, что случилось, – зафиксировать указанную смерть.
Основа основ марксисткой теории – игра «товара» и «денег», именно из этого отношения рождаются различные «стоимости» (меновая, потребительская, прибавочная и т. д.), а также понятия «труда», «рабочей силы», «средств производства» и проч. Карл Маркс видел перед собой экономическую реальность, где совокупному «товару» соответствовала совокупная «денежная масса» – одно непосредственным образом соотносилось с другим, и возникал тот рынок, который, как нам когда-то обещали, «должен всё исправить». Грубо говоря, в этой экономической реальности, в этом полностью «вещном» мире еще существовали здравый смысл и хоть какие-то рамки – «деньги – товар», «товар – деньги». Но в середине XX века он начал сдавать свои позиции под натиском узаконенного обмана, когда в классический обмен включилась «фикция».
«Эпоха потребления» – название неслучайное (а если и придумалось кем-то случайно, то крайне удачно): оно прямо указывает на степень адекватности (точнее – неадекватности) нашего с вами потребления. Последнее продиктовано ризомой вмененных нам желаний, а не фактическими потребностями человека, и потому не имеет более естественных, фиксирующих его границ. Сам товар потерял прежнюю «осязаемость», им стали «знаки»: потребителю больше не так важна «физика» приобретаемого объекта, как важно то, что он значит (как, например, символ экономического статуса, той или иной групповой принадлежности, социокультурного соответствия и т. д.). Иными словами, товары больше не «товары», а представления об этих товарах, вложенные в них же. Что такое «модная» или даже просто «красивая» одежда? Нет, мы больше не платим за одежду (как Маркс с его бесконечными сюртуками), мы платим за это «модно-красивое», то есть – за представление, находящееся в наших собственных головах. Иначе говоря, даже в таких, очень тривиальных, случаях, мы платим за фантазм, в нас же, за наши же деньги, кстати