Сендушные сказки (сборник). Геннадий ПрашкевичЧитать онлайн книгу.
пошел за носоруким?
– А Вторко позвал. Сын боярский.
– Так сразу? Наверное, обещал что-нибудь?
– Всякое говорил. Говорил, не пустыми вернемся. – Елфимка смутился. – Но ведь не для себя. У меня все – Божье.
– Ну, не знаю, что обещал тебе сын боярский. Я ничего такого особенного не обещаю. Но если найдем носорукого, в накладе не останешься. От такого зверя даже в Москве могут наступить перемены.
– А Христофор говорит, – начал было Елфимка, но оборвал себя, насупился. Впрочем, и без особых слов было видно, что приобщают Елфимку к тайному одиначеству. Выдавил несколько растерянно: – А этот зверь… Он старинный, наверное?.. Божье ль дело – ловить столь старинного зверя? Христофор так и говорит, что не про нас зверь этот. Говорит, чтобы к нему лично плотней держались, тогда всем будет хорошо.
– А так бывает, чтобы сразу всем?
Елфимка строго поднял глаза:
– Должно быть всенепременно.
– Вот говоришь ты, божье ль дело – ловить зверя старинного, – усмехнулся Свешников. – А брать ясак? Это божье дело? Через силу ведь берем с писаных?
– Мы берем законное. Они, рожи писаные, государю уже сколько не платят? А живут вольно на государевой земле. Темные, некрещеные, совсем погрязли в грехах. Мы теперь им глаза откроем. Жалко, что придем ненадолго.
– А вот тут ошибаешься. Куда приходим, там мы навечно.
Шли.
Небо серое.
Мрачные лиственницы.
На крутых подъемах олешки скромно потупляли подрезанные рога, фыркали недовольно. Как-то полдня шли звериной тропой. Но зверь не человек, зверю необязательно ходить прямо – тропа к вечеру вильнула, ушла в распадок. Поставили на чистом месте урасы. Свешников спустился к реке. Продолбил пешней лунку. Поднялась со дна снулая рыба. Сонно стояла в холодной воде, сосала воздух.
– А вот не гляди в воду! Старичок схватит!
– Чюлэниполут? – Свешников легко запоминал чужие слова.
Шохин усмехнулся. Моргнул неправильным веком. Присел рядом на корточки, плюнул, целясь в рыбу, вышедшую подышать.
– Вот сколько лет живу, Стёпка, а понять никак не могу. Идем, идем неизвестно куда, а потом рыба навстречу. Зачем? Мы же ее съедим.
– Всех не съешь.
Помолчали.
– Нет, ты скажи, Стёпка. – Шохина явно что-то мучило. – Вот родился я, рос, ходил на дальние реки, стал вожем, живу. И рыба когда-то родилась, выросла в крупную, живет. Но я и рыба в отдаленности друг от друга. И пусть бы так всегда. Зачем судьба нас сводит?
– На все воля Божья.
– Ну, может, – нехотя согласился Шохин.
Такой мог бы знать литовское имя. Такой много чего мог бы знать. После ночи, когда нашли в снегу чужую стрелу томар, Шохин незаметно, но внимательно приглядывался к Свешникову. Держал что-то свое в уме.
Шли.
Зимний путь сушит.
На ходу воды не найдешь, все вокруг выморожено, превращено в камень, а если встретишь выжатую