Пейзаж с чудовищем. Татьяна СтепановаЧитать онлайн книгу.
я не то хотел сказать, я…
– Думайте, что болтаете. Думайте, с кем вы и где вы. – Лицо поднялось из-за стола, принимая неприступный официальный вид. – В общем, наша дискуссия окончена. В праймериз партии вы принимать участия не будете. Насчет муниципальных выборов – решайте сами.
Маленький Артюша Клинопопов глотал слезы обиды и страха тогда, в семидесятых, подставляя лицо и волосы ветру на школьном дворе.
– С вашей фамилией и вашей личностью некоторые начали ассоциировать Санкт-Петербург. Даже выражение такое гуляет по Интернету – «клинопоповщина», – сухо сказало строгое усталое лицо. – После того громкого розыгрыша пранкером это вообще у всех на устах. «Питерская клинопоповщина». Простите, я ничего не имею против вас и вашей фамилии, однако если вы пойдете на праймериз, это в создавшейся ситуации может повредить имиджу партии.
При слове «пранкер» Артемий Клинопопов мигом вернулся из детских воспоминаний в реальность. Щеки его вспыхнули.
Сука-пранкер ГарГарик Тролль – да, он звонил ему. Представился сначала пресс-секретарем известной на всю страну рок-группы, песню которой Артемий Клинопопов призывал запретить за разврат и ненормативную лексику. Пресс-секретарь лисьим тоном сообщил, что с Клинопоповым хочет поговорить сам лидер рок-группы, известный певец. И они начали по телефону тот знаменитый свой разговор. Клинопопов обличал, метал громы и молнии, призывал к смирению и раскаянию, а знаменитость громко посылала его на три буквы. И тогда Клинопопов тоже не стерпел и начал ругаться матом.
На следующий день пранкер ГарГарик Тролль опубликовал эту запись – ссору без купюр.
Артемий Клинопопов слышал свой голос в Интернете и ужасался, что он вот так может сорваться и выплевывать из себя грязные греховные матерные слова.
Он тогда снова ощутил себя в школьном туалете, в руках своего мучителя Чучи, когда они поймали его снова и опять макали головой в унитаз.
Кто пережил такое в детстве, тот ранен до самых печенок. И неважно, что сейчас он мужчина возрастом далеко за сорок.
– Вы можете идти, наш разговор окончен, – распорядилось строгое усталое лицо.
И Клинопопов поплелся прочь. Шел длинным коридором, застланным красной ковровой дорожкой, под взглядами секретарей.
На праймериз и последующие выборы Клинопопов возлагал огромные надежды. А сейчас чувствовал себя так, словно его опять макнули головой в тот пожелтевший от мочи школьный толчок.
Зеленый змий проснулся, поднял голову, зашуршал чешуей, сплетая и расплетая свои кольца. Этот грех Артемий Клинопопов представлял себе именно так – словно на старых пропагандистских плакатах против пьянства. Зеленый змий…
Он боролся и с ним. Пить он начал в ранней юности, тайком от матери, от всех. Напивался обычно в питерских парках, купив бутылку водки. Затем, придя в лоно старообрядческой церкви, он этот свой порок начал в себе давить. А придя в лоно церкви истинной, вообще долгие годы считал, что лучше наденет на себя вериги и власяницу и запрется в монастыре, чем