Погоня за двойником. Хроники затомиса. Александр БеляевЧитать онлайн книгу.
лист оказался пуст.
«Может, – подумал Андрей, – я в черновике запись сделал и в чистовик забыл перенести»? – (Хотя точно знал, что всегда переписывал стихотворение сразу после того, как заканчивал работу в черновике). Но все черновики оказались целы, и этих трех стихотворений он там не обнаружил. Он порылся в других своих записях – увы, никаких свидетельств его активного существования в этот злосчастный период! Не было и Сомы в серванте, вернее стоял тот памятный пустой графин но тут удивляться было нечему, ведь прошло десять лет, и с вином в графине могло произойти все, что угодно. Правда высохнуть оно вряд ли могло, но в конце концов мама регулярно приходила в его квартиру, и наверняка постоянно здесь прибиралась. Могла она и вылить вино, и выпить, хотя выпить – это вряд ли, она почти не пила, тем более в одиночестве.
«Интересно», – подумал Андрей, – «Если бы она его выпила, что бы с ней произошло? Тоже в суперменшу превратилась? Или такое только с подготовленными, вроде меня, могло произойти? Нет, если бы такое произошло, она конечно все мне рассказала, ведь я с ней после летаргии уже о многом переговорил – о таких вещах не забывают. Значит, вылила, или… здесь ее никогда и не было, стихов ведь нет, а я точно знаю, что должны быть! Значит остается два варианта: либо у меня после летаргии крыша не окончательно на место встала, и я какие-то свои фантазии за реальные события принимаю, либо произошло чудо, и после того, как я провел ревизию в астрале по совету Варфоломея, из реальности исчез трехмесячный кусок моей жизни. Поразительно! Не возможно в это поверить! Одно дело о чем-то подобном в фантастических книжках читать, другое дело самому в таком положении оказаться»!
На всякий случай он полистал свои стихи назад – вдруг, у него что-то перепуталось в голове, и он их написал раньше – но ничего подобного не обнаружилось, были только восторженные стихи «К Бхагавати», которые он написал в бурном начале своего романа с Лианой. И все же, несмотря на факты, вроде бы свидетельствующие о том, что его земная активная жизнь оказалась прервана именно в феврале, он не мог смириться с тем, что его живые воспоминания – плод больного воображения. Андрей подумал, что все же придется позвонить Лиане, хотя никаких чувств теперь к ней не питал, и твердо решил не возобновлять отношений с этой коварной женщиной. Хотя получается, если не было этого трехмесячного периода, значит и не было всего того, что выявило это коварство – а следовательно, и коварства, как такового, не было…. Хотя, если он сам стер, испарил, дематериализовал этот кусок своей жизни в реальности – в памяти то он остался! Значит остался он и в информационном поле, а значит и коварство осталось.…
Андрей совсем запутался в этих временных и психологических парадоксах, и все же решился позвонить Лиане, дав себе твердую установку не возобновлять отношений.
«Ведь ей, – убеждал себя Андрей, – уже больше сорока, она наверняка состарилась и подурнела».
Но Лиана оставалась единственным активным соучастником его жизни в течение трех проблематичных месяцев перед летаргией, и именно она спровоцировала его действия в отношении Туранцевой. Конечно, наверняка