Стеклянный страж. Дмитрий ЕмецЧитать онлайн книгу.
пусть и смеется шуткам этого урода Пуфса! – передразнила ведьма.
– А почему Арей не может уйти, как Меф? – наивно спросил Корнелий. – Ему же плохо у мрака!
Эссиорх многозначительно коснулся виска пальцем, а Улита фыркнула.
– Ты можешь себе представить Арея без меча и эйдосов? Без всемогущества? Для этого ему пришлось бы вывернуться наизнанку, а он на это не способен. Попроси у него отсыпать из дарха даже не все эйдосы, а хотя бы две штуки, самых тусклых – просто на спор попроси, и будешь крайне удивлен. Он триста метров проползет на животе, чтобы перегрызть тебе горло! Без шуток проползет, – уверенно заявила ведьма, – хотя надеюсь, его дарх заставляет.
Эссиорх покачал головой.
– Не все так просто. Дарх дархом, но ведь дарх – жалкое паразитирующее существо. Он грызет, но только того, кого есть за что укусить. Я долго пытался объяснить для себя природу зла и понимал, что я ее не вмещаю. Зло казалось мне бунтарским, сложным, ищущим, нравственно изломанным. Даже где-то привлекательнее света.
Корнелий нервно хихикнул. Услышать такое от Эссиорха!
– А потом я однажды подумал, что палачи в концлагерях, убивавшие газом десятки тысяч людей, тоже не были, в сущности, абсолютно негодяйскими существами. Они тоже болели ангиной, ругались с женами, им жали ботинки, их не слушались собственные дети. Где же тогда зло? В ком? И вообще, могу ли я честно сказать, что во мне самом нет зла? Зло – если на то пошло, это мы сами в те минуты, когда не являемся добром. А сложно представить, что мы свет, например, когда ковыряем в носу или передаем сплетни. Мы свет, только когда смотрим на солнце и оно в нас отражается. И тут мне стало ясно, что нечего сложничать и играть в романтику. Просто один раз реши, с кем ты, – вставай в строй и сражайся! – сказал Эссиорх.
Улита, забывшись, скомкала повестку, но рвать не стала, а осторожно положила на стол и разгладила руками. Глаза у нее блестели сухо и зло.
Корнелий быстрым взглядом окинул комнату, прикидывая, что еще может упасть или лопнуть, и отодвинулся в дальний угол, который показался ему самым безопасным.
Эссиорх присел рядом с Улитой на корточки и заглянул ей в лицо. Когда Улита просто переживала или злилась, она, в зависимости от степени, краснела, бурела или багровела. Когда же чувства достигали полного накала, то лицо краснело выборочно и среди алых участков попадались белые островки. Обычно на щеках и на лбу. Окруженные со всех сторон красной кожей, они походили на льдины в неизвестном географии Алом море.
Вот и теперь на щеках Улиты было по одной большой льдине. Еще одна курсировала по лбу, и две маленьких грозили столкнуться на подбородке.
– Слушай! – сказал Эссиорх, взяв ее за руку. – Давай начистоту: ты потому так злишься, что любишь его и переживаешь! Для тебя Арей вроде отца, да?
Ладонь Улиты, которую он держал, сжалась. Белые льдины стали рыхлеть и тонуть.
– Повестку подписал! Зачем? Может, у него план есть, а? – всхлипнула она с надеждой.
В наличие у Арея какого-либо плана Эссиорх не верил.
– Хорошо,