Отрок. Покоренная сила. Евгений КрасницкийЧитать онлайн книгу.
тянуть не умеет, приходится привозить. Оттого же у нас нет и мастеров, которые умеют плести кольчуги, все брони в Ратном либо покупные, либо из добычи. Самое большее, что у нас можно сделать, – это починить рваную кольчугу или переделать под иной размер. Из-за этого же тетивы у нас жильные, а не проволочные. Смотрите: у меня в малом подсумке лежит еще и запасная тетива.
Вот это называется «приклад», а это – «шейка». Она специально сделана так, чтобы удобно было правой рукой, держась за шейку, нажимать на спуск. Шейка – самое слабое место самострела, здесь он может при сильном ударе сломаться.
Спереди, перед дугой, прикреплено стремя, на него во время заряжания наступают ногой, тогда самострел стоит твердо и не болтается. Вообще-то стремя придумано для того, чтобы натягивать тетиву либо руками, либо специальной снастью. Снастей таких много напридумывали, но наши самострелы – с рычагом – взводить удобнее, быстрее, и силы особой не требуется. Смотрите: рычаг стоит сбоку, но не прямо, а с небольшим наклоном, когда я начинаю давить на него ногой, этот конец идет вниз, а другой вверх, цепляет тетиву и натягивает ее. Чем дальше тетива натягивается, тем больше она приподнимается над стволом (дуга-то прикреплена с наклоном), и как раз тогда, когда тетива проходит защелку, она с рычага соскакивает и за защелку зацепляется. Для этого конец рычага специально скруглен. Теперь рычаг свободен, и я возвращаю его в исходное положение, иначе он помешает выстрелу.
Видите, какая разница между длиной той части рычага, которая снаружи, и той, которая внутри? Наружная втрое длиннее. Это значит, что усилие на том конце, который тянет тетиву, втрое больше, чем на том, на который я давлю ногой. Если я вешу пуда два, то сила моего самострела – шесть пудов.
На Западе, у латинян, самострелы называют арбалетами, и применять их против христиан католическая церковь запрещает. Не из человеколюбия, а потому, что арбалет единственное оружие, с которым холоп может одолеть тамошнего боярина. С холопами там обходятся хуже, чем у нас, а вольных смердов у латинян мало, потому что мало свободной земли – тесно живут. Холопы, бывает, бунтуют, вот церковь им и запрещает иметь оружие для бунта.
Есть, правда страна, где вольные смерды – йомены по-ихнему – сызмальства учатся владеть луком. Обычай у них такой. Так там боярам приходится аккуратными быть. Луки у йоменов большие – в человеческий рост…
Мишка и сам не заметил, как перешел с устройства самострела на «историю с географией». Раз уж зашла речь об английских лучниках, то невозможно было не помянуть и Робин Гуда, и так далее, и тому подобное. Слушали, что называется, разинув рты, почти не перебивая вопросами.
Самое главное, Красава, тоже заслушавшись, прекратила свои «упражнения», которые на Мишку, впрочем, и не действовали.
– У нас тоже лучники искусные есть! – внезапно воспылал патриотизмом Роська. – Белку в глаз бьют, чтобы шкурку не испортить!
– Кто ж тебе такое наврал? – спросил Мишка, втихомолку радуясь тому,