Крэнфорд. Элизабет ГаскеллЧитать онлайн книгу.
признаков стыда, громко разговаривая и бася, как обычно, его голова была откинута назад, его парик, как всегда, пышно завивался, и мы были вынуждены сделать вывод, что он уже и думать забыл о воскресном происшествии.
Мисс Пол и мисс Джесси Браун были в большой дружбе на почве шотландской шерсти и новых вязальных спиц; и получилось так, что я, приходя в гости к мисс Пол, виделась с Браунами чаще, чем у мисс Дженкинс, которая никогда не забывала про неслыханные замечания капитана Брауна о докторе Джонсоне, писателе лёгких и приятных произведений. Я поняла, что мисс Браун была серьёзно больна какой-то хронической неизлечимой болезнью, которая иногда причиняла ей сильные страдания, и это придавало угрюмое выражение её лицу. Раздражение было временами слишком сильным, когда её страдания были на пределе терпения. Мисс Джесси в это время страдала вместе с ней и была ещё более терпелива, с горьким самоотречением, которое они обе неизменно проявляли. Мисс Браун обвиняла себя в не просто вспыльчивом и раздражительном нраве, но и в том, что она была причиной того, что её отец и сестра жили в такой нужде из-за необходимости покупать ей дорогие лекарства. Она была готова на какие угодно жертвы, чтобы облегчить их заботы, и получалось, что подлинное благородство её характера добавляло горечи душе. Все эти обстоятельства воспринимались мисс Джесси и её отцом не просто безропотно – но с огромной нежностью. Я простила мисс Джесси пение не в такт, детские платья, когда увидела её в домашней обстановке. Я поняла, что парик капитана Брауна, его тёплое пальто (увы, слишком потрёпанное) – это все, что осталось от военного щегольства. Он был мастером на все руки, многому научился во времена жизни в казарме. Он говорил, что никто не может начистить его ботинки лучше, чем он сам; но на самом деле он не экономил на оплате труда служанки, а полагал, что нездоровье его дочери сделает труд служанки слишком тяжёлым.
Вскоре, после того памятного спора, о котором я рассказывала, капитан приложил все усилия, чтобы помириться с мисс Дженкинс, подарив ей деревянный совок (сделанный собственными руками), потому что слышал её слова о том, как её раздражает скрип металла о решётку. Она приняла подарок и холодно поблагодарила его. Но когда он ушёл, попросила меня убрать совок в чулан, возможно, чувствуя, что подарок от человека, предпочитающего мистера Боза доктору Джонсону, будет раздражать её не меньше, чем металлический совок.
Вот таким было положение вещей, когда я покинула Крэнфорд и уехала в Драмбл. Однако я получала письма, которые держали меня в курсе происходящего в моем дорогом маленьком городке. Они были от мисс Пол, которая стала заядлой вязальщицей, всегда что-то вязала, и в каждом её письме было нечто подобное: «Не забыли ли вы купить белую шерсть у Флинта?» – как в старинной песне; в конце каждого рассказа о новостях приходила свежая инструкция и поручение, связанное с вязаньем, которое я должна выполнить для неё. Мисс Матильда Дженкинс (которая