Ночь над водой. Кен ФоллеттЧитать онлайн книгу.
на другой стороне лагуны от саутхемптонского причала. Механики компании обслуживали «Клипер» под наблюдением бортинженеров «Пан-Американ». На данном рейсе бортинженером являлся Эдди Дикин.
Это была серьезная работа, и на нее отводилось целых три дня. После высадки пассажиров на стоянке номер сто восемь «Клипер» на буксире отгоняли в Хайт. Там, на воде, «Клипер» устанавливали на подвижную платформу и по стапелям, подобно киту, уложенному на каталку, загоняли в огромный зеленый ангар.
Во время трансатлантического перелета неимоверная нагрузка ложилась на двигатели. На самом длинном отрезке маршрута, от Ньюфаундленда до Ирландии, самолет находился в воздухе в течение девяти часов (а на обратном пути, против доминирующих в этом регионе ветров, полет затягивался до шестнадцати с половиной часов). Час за часом поступало топливо, свечи давали искру, четырнадцать поршней в четырнадцати цилиндрах каждого из четырех громадных двигателей без устали двигались вверх и вниз, а пятиметровые пропеллеры рассекали облака, дожди и бури.
В этом для Эдди и заключалась инженерная романтика. Просто поразительно, как мог человек создать двигатели, четко и бесперебойно работающие много часов подряд! Столько всего в этом сложном организме могло дать сбой, столько движущихся частей нужно было изготовить с немыслимой точностью и подогнать одну к другой, чтобы их не сорвало, не заклинило, чтобы они просто не износились, таща на себе самолет весом в сорок одну тонну на расстояние больше тысячи миль.
Утром в среду «Клипер» будет готов проделать все это снова.
Глава вторая
Начало войны пришлось на прекрасный, мягкий и солнечный воскресный день позднего лета.
За несколько минут до того, как эту новость сообщили по радио, Маргарет Оксенфорд вышла из просторного кирпичного особняка, родительского дома, недовольная тем, что ее заставили идти в церковь, да еще в пальто и шляпе в такую жару. В дальнем конце деревни раздавался монотонный перезвон единственного колокола с церковной колокольни.
Маргарет терпеть не могла церковь, но отец и слышать не хотел о том, чтобы она пропустила службу, хотя ей уже исполнилось девятнадцать и она стала достаточно взрослой, чтобы самой решать, как ей относиться к религии. Год назад она набралась мужества и заявила ему, что ходить туда не желает, но отец от нее просто отмахнулся. Маргарет тогда сказала ему: «Не кажется ли тебе, что с моей стороны будет лицемерием ходить в церковь, не веруя в Бога?» Отец ответил: «Не будь смешной», только и всего. Поверженная и рассерженная, она сразу же пришла к матери, объявив той, что, достигнув совершеннолетия, никогда больше не переступит церковного порога, на что мать возразила: «Это будет всецело зависеть от твоего мужа, дорогая». Споры для них троих на том и закончились, но Маргарет не могла скрыть раздражение каждое воскресное утро.
Из дома вышли ее сестра и брат. Элизабет исполнился двадцать один. Она была высокого роста, нескладная и некрасивая. Сестры с течением времени узнали друг о друге все. Многие годы они всегда были рядом, никогда не ходили в школу и получили