Утешный мир. Екатерина МурашоваЧитать онлайн книгу.
на первую смену опять приезжает, и вроде уже у нас все хорошо – он меня на танцах приглашает, мы гуляли по аллее три раза и на качелях, – и вот какой облом: захожу я как-то раз в туалет (наши лагерные туалеты были зелеными сарайчиками с дырками в усыпанном хлоркой полу, поделенными фанерной перегородкой на мальчиковую и девичью половины), и вдруг за перегородкой кто-то ка-а-ак пернет! Прямо как стреляют, я даже сначала не поняла ничего. Ну я посмеялась, хотя неприятно, конечно, пошла выходить, смотрю, а с той стороны Генка выходит! И ты знаешь, как отрезало. Ну вот разонравился он мне сразу – и все, ничего не поделать! И теперь, когда вижу его, так сразу… Обидно даже, ведь у нас уже все так хорошо налаживалось…»
Я с трудом сдержала смех (боясь обидеть) и попыталась осторожно оказать Тане поддержку, предположив: а может, это вовсе и не он был? – «Он, точно он! – печально махнула рукой Таня. – Я ж тогда специально спряталась и проверила, никого там другого не было…»
Как ни странно, но после этого разговора мне стало намного проще общаться с Таней.
Ксюша отсмеялась, утерла выступившие слезы и сказала:
– Ну эта ваша Таня, конечно, дура! А вы ее себе просто придумали. Да, я поняла. Я тоже свою Таню придумала и злюсь теперь не на нее, а на свою придумку, а могла бы, например, похудеть и тоже на танцы пойти… Да!
Мы еще некоторое время, уже без применения Тань, поговорили о программе подъема Ксюшиной самооценки.
– Мне и правда легче стало, – призналась девочка, – и я теперь папе скажу…
Я, естественно, обрадовалась и закивала.
Но, уже уходя, Ксюша вдруг повернулась ко мне и тихо, задумчиво и серьезно сказала:
– А вы знаете, я тут подумала, так я бы, пожалуй, тоже, ну как Таня, с этим Генкой потом не смогла бы…
– Подростки… – пробормотала я себе под нос, волей удерживая на месте расползающиеся уголки губ.
Блюдо, которое следует подавать холодным
Толстенная коса, похожая на корабельный канат. Лоб закрыт челкой. Под челкой – прыщи. Толстые запястья и лодыжки. Какие-то странные туфли с застежкой-перемычкой – в таких рисовали детей в старых советских книжках. Маленький рост, тяжелая попа. Глаза как будто интересно-зеленые, но смотрят так мрачно, что кажутся черными. В руках – книжка с формулами на обложке. Где же родители этого чуда?
– Я пришла одна, – говорит чудо. – Меня мама к вам записала. Меня Ванесса зовут.
– Какое удивительное для наших краев имя, – несколько натужно восхитилась я. – А как же его сокращают?
– Дома зовут Ванечкой, а в школе – Ванной-говнянной, – флегматично ответила девочка.
– Так. А по какому поводу тебя мама ко мне записала? Что она тебе-то самой сказала?
– Меня в школе травят, – глядя исподлобья, сообщила Ванесса. – Мама сказала: сходи к психологу, вдруг что дельное посоветует.
– В каком классе ты учишься? Какая школа?
– В седьмом. Школа, которая вон,