Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.). Илья РатьковскийЧитать онлайн книгу.
1 батарея из 4 орудий. Ночью обезоружили. Когда мы входили в хутор Мешков после взятия у нас орудия, то по нас били уже нашими орудиями, и мы без выстрела пришли в хут. Мешков, было замешательство – это наши бьют. Приезжает какой-то делегат-офицер и говорит, что сдайте оружие, а потом пойдете туда, куда вы идете, и сдали оружие. Одни только конные Заамурские части окопались, в общем пробивались, но результата не знаю. А если б замешательства не было, организованно, с боем прошли бы. Сдали оружие, и действительно, «господа казаки» «трофей набрали», «ободрали». В одних кальсонах остались, согнали на площадь под хутором Мешковым и начали стрелять в толпу из пулемета и рубить шашками, но благодаря, что посъехались казаки-фронтовики и отогнали стариков и молодежь. И после, как раз на пасху, отправляли под усиленным конвоем на ст. Чертков и сдавали немцам, а часть не догоняли, особенно китайцев одну партию – вот самое место, где мальчик пастух говорит Григорию: порубали целиком по дороге. В той партии был и я. Из каждого хутора выходили старики, врывались в толпу и били, издевались, оставляя за собой мертвых. То почему-то тов. Шолохов умалчивает. И оставшихся в живых через этап немцев, которым на ст. Чертково трое суток не давали есть и на 4-е сутки дали по 2 селедки, а воды не давали, несмотря на то, что жители несли и пасху, яйца и т. д. нам, но они пожирали сами. Мы попали в Новочеркасск в закрытых вагонах в тюрьму, и из тюрьмы фронтовиков указанных полков выпустили, а партизан каждый день по 20–30 человек расстреливали, пока было волнение жителей г. Новочеркасска, что расстреливают, не закапывают и свиньи заносят домой то голову человека, то руку или ногу. И после оставшихся нас осудили на принудительные работы в шахты Парамонова в Александрогрушевск. Вот все то, что я хотел сказать относительно односторонней оценки тов. Шолохова, как будто шли и грабили и насиловали. Врет тов. Шолохов, грубо так выражаясь, или ты просто получил такие сведения. Не хочу особенно обвинять и Шолохова. Оценки книг «Тихого Дона» ничего, за исключением вот <этого> самого, где можно привести грубую поговорку: говорит девушка постарше себя – хорошо вы, дядя, е-та, тильки торопытися. Хорошо, тов. Шолохов, пишешь, только оцениваешь односторонне. Почему тов. Шолохов не сказал, где этот отряд делся. Если б люди этого отряда знали, что их участь будет такая, то они б шли и резали б, за собой голое место оставляли. Я, сидя в тюрьме в Новочеркасске, кричал в окна офицерам, казакам: останемся живы, лампасы будем вырезать, топором вырубовать гадам проклятым. И то, что я говорил, сбылось. Я им пощады не давал. Служащий Рябушенко Митрофан Дмитриевич, Азово-Черноморский край, Кубанская область, Абинский район, станица Холмская»[250].
8 (26 марта) апреля 1918 г. генерал-майор П. Х. Попов, ставший походным атаманом Донского войска, издал приказ, в котором призвал убивать всех красноармейцев без разбора[251].
9 (27 марта) апреля 1918 г. оренбургские казаки под горой Магнитной зарубили 12 человек, в т. ч. первого председателя Совета