Сеанс мужского стриптиза. Елена ЛогуноваЧитать онлайн книгу.
мы думали, это зарница! – пробормотала я, вспомнив алые всполохи над лесом, очень украсившие наш мистический фильм.
– А город подумал, ученья идут! – ехидно напела Маруся. – Как же, зарница! У Нинки там ад кромешный был, домашняя птица начисто сгорела!
– И хозяйка тоже сгорела? – запоздало испугалась я, припомнив, что моя собеседница назвала незнакомую мне Нинку покойницей.
– Не, она не сгорела, – баба замотала головой, стряхнув с нее неплотно повязанный ситцевый платок. – Нинка, видать, со страху помешалась маленько и перепутала, в какую сторону бежать. Помчалась прямиком к оврагу да и бухнулась в него, как в речку, вниз головой!
– И что? – замирающим голосом спросила я.
– И все! – Маруся кровожадно цыкнула зубом. – Ранехонько поутру милиционеры ее из оврага достали, уже как есть мертвую, с разбитой головой. Те же Морозовы, соседи Нинкины, обознание делали.
– Опознание, – машинально поправила я.
– А я как говорю? Дарья Морозова с обознания этого вся белая прибежала, прям как молоко, пришлось мне ей самогонки налить стопку, чтобы чувств не лишилась, – взахлеб рассказывала Маруся.
Интерес, с которым я слушала ее эмоциональное повествование, не помешал мне отметить, что белая, как молоко, Дарья Морозова лишаться чувств побежала не к себе домой, а через полдеревни к подружке. Видно, эта Дарья, такая же не в меру общительная особа, как Маруся, сразу после опознания понесла в народ жуткую сенсацию!
– Дарья говорит, у Нинки-то, у покойницы, голова разбита, как кринка, и все волосы в кровище! – Маруся пугающе округлила глаза.
Разумеется, я не могла не сопоставить полученную информацию с тем, что знала не понаслышке. Очень похоже было, что наш Зяма вынес со свалки именно Нину Горчакову! Однако это логичное предположение нуждалось в подтверждении.
– Кажется, я знала эту Нину Горчакову, – я потерла лоб, словно припоминая. – Она такая высокая полная женщина лет сорока, жгучая брюнетка с карими глазами?
– Ты че? Нинка была тощая, как спичка, и притом белобрысая! Бывало, волосы длинные кудельками закрутит, в брючонки узкие влезет и идет себе – чисто швабра поломойная! Прости, господи, что про покойницу так говорю! – Маруся лицемерно вздохнула и наскоро скроила скорбное лицо, но не выдержала минуту молчания – очень уж ей хотелось позлословить. – И то сказать, швабра – это было самое то! Нинкина роль, точно!
– Почему это? – машинально спросила я.
– Так она ж уборщицей работала! – радостно выпалила Маруся. – Вишь, аккурат напротив нашего двора «новые русские» хоромы барские построили? Там Нинка и убиралась.
Я повернула голову на девяносто градусов и сквозь ветви плодоносящей груши посмотрела на большой красивый дом из красного итальянского кирпича.
Так-так-так! Это же тот самый особняк, в котором проживает странный юноша Павел, он же Поль, со своей стервой-маман и неким Анатолем! И я лично была свидетельницей семейного скандала, разразившегося там в связи с загадочным исчезновением