Проклят и прощен. Элизабет ВернерЧитать онлайн книгу.
не выражал желания видеть меня.
– У меня и теперь не было такого желания, но оказалось необходимым положить конец твоему пребыванию в Италии. Может быть, ты и сам чувствовал это.
Пауль в смущении взглянул на дядю. Не мог же тот знать о его пребывании в Италии что-нибудь кроме того, о чем он сам писал ему в своих письмах.
– Я? – неуверенно произнес он. – Что ты хочешь этим сказать?
– Ты знаешь, что до сих пор я был твоим опекуном только по имени, – спокойно продолжал Верденфельс. – По смерти твоей матери ты был всецело предоставлен самому себе. Я не люблю разыгрывать роль ментора и теперь неохотно берусь за нее, но ты сам вызвал мое вмешательство. Ты был поручен мне твоим умирающим отцом, и я не могу уклониться от принятой на себя обязанности. Однако ты сам вынудил меня серьезно взяться за нее.
Пауль густо покраснел. Он слишком хорошо понимал, о чем говорит дядя, хотя для него оставалось загадкой, каким образом тот в своем уединении мог узнать о его образе жизни в Италии. Все-таки он попробовал защищаться.
– Не знаю, что ты мог слышать, дядя Раймонд, но уверяю тебя…
– Я ведь ни в чем тебя не упрекаю, – перебил его Раймонд. – Ты молод, любишь жизнь и легко поддаешься постороннему влиянию. При таких условиях нетрудно попасть в водоворот, и не у всякого достанет силы самому оттуда выбраться; у тебя этой силы вовсе нет, поэтому я должен прийти тебе на помощь. Было бы очень жаль, Пауль, если бы ты, не достигнув двадцати четырех лет, погиб в этом водовороте.
Молодой человек опустил взор, краснея. Не слова оскорбили его – в них не было даже никакого упрека, хотя он вполне сознавал, что заслужил его, – его обидело холодное, безучастное спокойствие, которым были проникнуты все речи дяди. Как будто тому было совершенно безразлично, погибнет ли окончательно его юный родственник или спасется. Своим вмешательством он лишь исполнял долг, которым видимо тяготился, сама же проблема нисколько не интересовала его.
– Ты прав, – произнес наконец Пауль, с большим трудом сохраняя самообладание. – Я поступал легкомысленно, был неблагодарен по отношению к тебе, кому так обязан, но ты можешь поверить, – при этих словах его голубые глаза смело глянули прямо в лицо дяди, – что я сам часто сознавал это и не раз пытался вырваться оттуда, но…
– Но твои так называемые «друзья» не хотели отпускать тебя, – докончил за него Раймонд Верденфельс. – Я все это знаю; там был еще некий Бернардо, подбивавший тебя на всякие глупости.
– Как, тебе и это известно? – воскликнул пораженный Пауль. – Я не знал, что ты так хорошо осведомлен обо всех моих итальянских знакомых.
Барон пропустил последнее замечание мимо ушей и продолжал прежним спокойным тоном:
– Было необходимо вырвать тебя из этой обстановки, вот почему я и вызвал тебя. Надеюсь и жду, что с теми отношениями раз и навсегда покончено, но чтобы ты совсем освободился от них, необходимо привести в порядок твои тамошние дела. У тебя остались там долги?
– Да, – чуть слышно