Исчезновение мистера Дэвенхейма. Агата КристиЧитать онлайн книгу.
ся Джепп.
– Надеюсь, я не опоздал! – жизнерадостно воскликнул он, поздоровавшись с нами. – Сказать по правде, я задержался, слушая небылицы, которые плетет Миллер – тот самый парень, которому поручили расследовать дело об исчезновении Дэвенхейма.
Я моментально навострил уши. Последние три дня все лондонские газеты только и кричали о странном исчезновении мистера Дэвенхейма, старшего партнера в «Дэвенхейм и Сэмон». Оба были хорошо известные в городе банкиры и финансисты. Последний раз его видели, когда он в субботу вышел из дому, и с тех пор мистер Дэвенхейм словно в воду канул. И вот сейчас я сгорал от желания услышать из уст инспектора Джеппа что-нибудь новое об этом загадочном деле.
– А мне-то казалось, – вступил в разговор я, – что в наши дни исчезнуть, да еще в Лондоне, практически невозможно.
Пуаро, передвинув тарелку с бутербродами на четверть дюйма в сторону, резко заметил:
– Давайте уточним, друг мой, что вы подразумеваете под словом «исчезнуть»? О каком конкретно типе «исчезновения» вы говорите?
– А что, исчезновения бывают разные? – расхохотался я.
Джепп присоединился ко мне. Наше веселье вывело Пуаро из себя. Он смерил нас обоих суровым, неодобрительным взглядом:
– Точность нужна во всем! Лично я подразделяю исчезновения на три категории. Во-первых, наиболее распространенные и самые обычные, так называемые добровольные исчезновения. Во-вторых, случаи потери памяти – достаточно редкие и в то же время самые настоящие «исчезновения» – исчезновения в полном смысле этого слова. И, наконец, убийство с более или менее успешным сокрытием тела жертвы. Вот теперь скажите, вы и в самом деле считаете, что все эти три категории практически равнозначны?
– Ну… собственно говоря, да. Я почти уверен в этом. Конечно, человек может утратить память, но всегда остается кто-то, кто может опознать его, особенно когда речь идет о такой известной в Лондоне личности, как мистер Дэвенхейм. Да и «тело жертвы», как вы выразились, не может же просто раствориться в воздухе, не так ли? Рано или поздно его, как правило, обнаружат, где бы оно ни было спрятано – будь то в каком-нибудь темном закоулке или сундуке. Таким образом, убийство можем отбросить. А проворовавшийся клерк или банкрот, скрывающийся от уплаты долга, едва ли может надеяться найти где-нибудь безопасное убежище в наш век беспроволочного телеграфа. Укрыться за границей – вздор! Его тут же вернут обратно. В портах или на железнодорожных станциях будет вывешен его портрет, и ему вряд ли удастся проскользнуть незамеченным, тем более что любой, кто читает газеты, через день-два будет знать его в лицо, как собственного брата. Он ведь оказывается как бы один против всех и вся.
– Ах, друг мой, – покачал головой Пуаро, – вы сделали одну большую ошибку. Вы упускаете из виду, что человек, решившийся сбежать – один ли он бежит или же с кем-то еще, – может оказаться натурой редкостной, что называется, методичным человеком. Чтобы справиться с этой нелегкой задачей, он может пустить в ход блестящий интеллект, даже талант, заранее все рассчитать – все, до мельчайших деталей, чтобы свести риск к минимуму. И вот тогда не вижу никаких причин, почему бы ему не сбить полицию со следа и не добиться успеха!
– Но о вас, само собой, речь не идет, – подмигнув мне, добродушно съязвил Джепп. – Вас-то никому не удастся одурачить, не так ли, мсье Пуаро?
Пуаро сделал попытку, правда, безуспешную, притвориться беспристрастным:
– Меня? Да и меня тоже! А почему нет? Это правда, я стараюсь подойти к любой проблеме с точки зрения чистой науки и действовать с предельной, математической точностью и скрупулезностью – а это, согласитесь, среди нового поколения детективов стало достаточно большой редкостью.
Джепп расплылся в улыбке.
– Ну, не знаю, не знаю, – протянул он. – Миллер – тот парень, который занимается делом Дэвенхейма, – чертовски проницательный малый. Можете не сомневаться – уж он не пропустит ни отпечатков пальцев, ни сигаретного окурка, даже расчески. Можно подумать, у него не одна пара глаз, а десяток!
– Эка удивили, друг мой, – покачал головой Пуаро. – То же самое можно сказать и об обычном воробье! Однако кто же поручит крохотной серой птичке решить загадку исчезновения мистера Дэвенхейма?
– Да будет вам, мсье! Неужто вам взбрело в голову оспаривать значение мелких деталей, когда пытаешься отыскать ключ к разгадке?
– Ни в коем случае! Но все эти детали хороши в свое время. Беда в том, что многие склонны придавать им куда большее значение, чем они имеют на самом деле. А порой, даже чаще всего, большинство из них попросту ничего не значат, тогда как одна-две могут иметь решающее значение! Так что ваш мозг… ваши маленькие серые клеточки, – он постучал пальцем по лбу, – вот на что вы должны опираться в своем расследовании! А чувства… чувства легко заведут вас в тупик. Надобно искать истину внутри самого себя, а не где-то еще!
– Ну, неужто вы станете утверждать, Пуаро, что беретесь распутать дело, не выбираясь из кресла? Это уж, знаете ли, слишком!
– Нет, друг мой, именно это я и хотел сказать – с условием, конечно,