Знак свыше. Элеонора МандалянЧитать онлайн книгу.
Арам! Несите холодной воды! У нее обморок.
Пострадавшую окатили водой прямо из ведра. Она вздрогнула. Глубоко вздохнула и открыла глаза.
– Ншан! Доченька моя! Очнулась! – Мать упала на колени перед тахтой, обвила руками тело девочки, зарылась мокрым от слез лицом в ее разметавшиеся волосы.
Левон боялся перевести дыхание.
– Где я? – еле слышно спросила Ншан.
– Дома, родная, дома! Среди своих. – Сильвия снова залилась слезами, на сей раз от счастья. Она щупала руки, ноги, тело дочери. – Живая. Целая. Нигде не болит?
– Не болит, – подтвердила Ншан. – Ничего не болит.
– Слава Богу! Слава Богу… – Сильвия плакала и смеялась одновременно. – Ну вставай же, вставай. Ты ведь можешь встать?
Никто уже не сомневался, что с Ншан все в порядке. Только у Левона вдруг защемило сердце. Он приблизился к девочке почти вплотную и тихим, сдавленным от волнения голосом окликнул:
– Нша-ан…
– А? – отозвалась девочка, вертя головой. – Кто позвал меня?
В комнате повисла глухая тишина.
– До-чень-ка… не пугай меня, – прошептала Сильвия бледнея.
– Погоди, соседка, – шикнула на нее Анаид и ласково обратилась к Ншан: – Скажи мне, азиз джан, что ты сейчас видишь.
– Очень темно. У нас выключили свет? – не сразу ответила она и вдруг спросила: – Я что, ослепла?
– О, нет, только не это! – вскрикнула Сильвия, пряча голову в больших натруженных ладонях. Будто от горя можно спрятаться или заслониться.
– Это временно. Это пройдет. Должно пройти, – неуверенно сказал Мигран. – Она испугалась. Она еще не пришла в себя. Ее ослепило.
– Уложите ее в постель, – посоветовала Анаид. – Напоите успокаивающими травами. Пусть поспит. Утро вечера мудренее. Глядишь, завтра и не вспомнит, что с ней стряслось.
Ночь или уже утро – Ншан не знала. Для нее теперь не существовало ни красок, ни света. Ее Солнце погасло, закатилось навсегда. Черная вязкая пустота отныне ее вечное прибежище. Спала Ншан или плакала от горя и страха, сама она не сознавала. Все смешалось в ее голове, обезличилось. Она открывала и закрывала глаза, вытягивала вперед руку, но не видела ничего – ни знакомых с рождения очертаний комнаты, ни проема окна, днем сияющего, ночью подсвеченного голубоватым светом Луны. Не видела кровати сестры у противоположной стенки и самотканного коврика с парой влюбленных оленей над своей постелью. Одна лишь тьма обступала ее со всех сторон.
Неужто это навсегда, вертелась волчком в голове одна и та же мысль. Неужто это конец? Ведь жизнь и вечная непроглядная тьма совместимы. Она жила в мире красок, образов, ощущений. Она чувствовала себя облаком, цветком, бабочкой, птицей. А сейчас даже холодная, скользкая, прячущаяся в камнях гюрза счастливее ее. Потому что она видит мир вокруг себя. Видит своих врагов, свою добычу, своих детенышей. Видит как восходит и заходит Солнце.
Нет, Ншан не могла в полной мере осознать свою трагедию. Она просто не верила в нее. Не желала верить. Ведь такого не