Татьяна Пельтцер. Главная бабушка Советского Союза. Андрей ШляховЧитать онлайн книгу.
Пельтцер повезло. Ее родители не противились ее выбору. Ворчание матери можно было в расчет не принимать, потому что этим дело и ограничивалось. Препятствий дочери мать не чинила, а отец всячески способствовал ее театральной карьере и стал для нее наставником.
Родиться в театральной среде, с младых ногтей дышать этим волшебным воздухом, иметь в наставниках родного отца, а в учителях такого корифея, как Синельников, – это ли не счастье? Все складывалось самым удачным образом. Каждая новая роль была лучше предыдущей. Следом за ролью Шурочки Татьяна получила роль Сережи в «Анне Карениной». Синельников, к тому времени считавший Таню полноценной актрисой, с которой надо требовать как со взрослой, просто замучил ее, добиваясь нужной прочувствованности в сцене прощания Сережи с матерью. Каренину играла актриса Раиса Карелина-Раич, одна из учениц Синельникова.
– Танюша, вы должны так воскликнуть: «Лучше тебя нет!» – На репетициях Синельников называл Таню на «вы». – Чтобы у всех в зале защемило сердце! Отчаяние, боль, главную трагедию жизни должны услышать зрители в вашем крике! Представьте, что вас разлучают с вашей матушкой…
Вместо матушки Таня почему-то представляла разлуку с отцом, которого она ласково-фамильярно называла «папашей». Предположим, ему надо идти на войну, чтобы защищать отечество… Война к тому времени уже успела начаться, и все разговоры взрослых были только о ней.
– А вы, Раечка, вложите всю свою боль в ваше «маленький мой!», – говорил Синельников Карелиной-Раич. – «Душечка, маленький мой!» Ну крикните же так, чтобы я прослезился! И обнимайте друг друга так, словно жизнь ваша закончится после того, как вы разомкнете объятия!
Возможно, что Синельников и навязывал актерам свои трактовки ролей, но трактовки эти были превосходными – хорошо продуманными и в точности соответствовали образам. «Синельников работал за актера – он требовал полного подчинения его творческой воле, не давая актеру свободно жить на сцене. Актер получал готовую пищу, и ему оставалось только проглотить ее, рабски повторяя режиссерский показ. Правда, пища была всегда прекрасно приготовленной и удобоваримой», – писала уже упоминавшаяся выше Павла Вульф[16].
Синельников добился желаемого: Карелина-Раич и Таня играли так, что во время прощания Сережи с матерью особо впечатлительные дамы из публики от переизбытка чувств падали в обморок. Таня впервые ощутила великую силу искусства, почувствовала ту власть, которую Мельпомена дарит своим адептам.
К тому времени (а это была осень 1914 года) Таня уже училась в гимназии. Женских гимназий в Харькове было несколько, но родители остановили свой выбор на гимназии сестер Покровских. Не исключено, что в принятии решения сыграло роль знакомство Ивана Романовича с их братом, известным харьковским архитектором Владимиром Николаевичем Покровским, который в то время занимал должность главного архитектора Харьковской православной епархии. Владимир Николаевич был страстным
Вульф П.Л. В старом и новом театре. – М.: Всероссийское театральное общество, 1962 г.