Ржавое золото. Детектив. Сергей РосстальнойЧитать онлайн книгу.
друг к другу. Из тысяч найденных фрагментов иногда несколько подходили друг к другу, и тогда их складывали в одну коробку, что бы потом склеить в реставрационной мастерской.
Мы выходили из палатки Белокунова, когда мимо проходил Садиков и сказал:
– Ну, что, Славик нахвастался вам своей гончарной мастерской? Это ведь его идея – горшки собирать. А мысль ведь верная – в пределах одного объекта остаются все части одного сосуда. Вот теперь копают, собирают все черепки, и записывают в компьютер. Глядишь – вылезет красивая амфора. Иностранные музеи купят обязательно.
– Андрей Данилыч, – обратился я, – а мы тоже можем поискать черепки?
– Что, желаете поработать на раскопках? А как же море, пляж, отдых?
– Желаем, желаем! – быстро встрял Лерыч, – А на море можно иногда сходить поколбаситься.
Лерыч в тайне надеялся на то же самое, на что и я – на великое археологическое открытие. Одно дело дурачиться на пляже – друг друга в песок закапывать – дурацкая забава отдыхающих, явившихся из глубины континента, и другое дело – серьёзно рыться в земле, и потом оставить свой след в музеях мира. Чем не отдых? Тут уж будет, о чём вспомнить. В школьном сочинении на тему летних каникул у Лерыча будет не детский отчёт: «в этом году я уже доплыл до буйков», а взрослое сообщение: откапывал, де, древнюю жизнь, бок о бок с серьёзными учёными. Можно будет в тему приплести философскую мысль, вроде: «без прошлого нет будущего». Но даже без перспектив школьного сочинения, Лерыча колбасило от возможности так увлекательно провести время. Я заметил, что дядя Валик очень доволен нашим желанием. Идею трудотерапии по отношению к сыну он носит в себе всегда. Полагает, что расслабляться отпрыску вредно, и разгульный отдых считает вредным и разлагающим. Дядя Валик сторонник ленинской мысли о том, что отдых это смена деятельности. Но у Лерыча, по его мнению, отдых прочно мыслится с дуракавалянием и дармовыми забавами. А тут наследник вдруг сам изъявляет желание потрудиться ниже уровня грунта. Дядя Валик хитро улыбнулся в усы и спросил:
– А как же, на Казантип, что ли не поедем уже?
– Поедем, конечно, папа! Ведь через неделю уже начинается. Но поедем только на один день. Туда и… переночуем, и, обратно.
– Ну, хорошо, Лерыч. Валяй! На Казантип уже человеком появишься.
Звуки скребков и сапёрных лопат вдруг нарушил какофонический мотоциклетный стрекот. Он появился издалека, и, по мере приближения, всё больше выдавал собой двигатель «Запорожца». Наконец, волоча за собой шлейф пыли, появился маленький вездеход «Волынь» с крымскими номерами – вторая машина экспедиции. На ней приехали четыре молодых археолога, отдыхавших в «Азовской волне» предыдущие два дня. С собой они привезли десяток огромных, ярко-полосатых арбузов, и пятидесятилитровую пластиковую бочку пресной воды. С ними, так же, была пачка последних газет и журналов. По распоряжению Садикова, нас отвезли на «Волыни»