Самый лучший враг. Дмитрий ЕмецЧитать онлайн книгу.
первого всадника в том месте, где грудь балахона была прожжена костром, тускло поблескивала сведенная тонкими ремешками чешуя доспеха. Кони под ними были хрипящие, с раздутыми боками, коротконогие, но очень мощные. Настоящие кони, обитающие на равнинах Верхнего Тартара. Дважды за эти дни, когда всадники вставали на ночь лагерем, из леса появлялись волки. Скалились. Сторожко припадали к земле. Глядели. Потом, тихо пятясь, возвращались в чащу. Волки были умные, битые. Добычу выбирали себе по силам. Чуяли, что эти кони, пахнущие остро и тревожно, с красными, углями горящими глазами, их не испугаются. Истопчут копытами, порвут зубами, а после еще и съедят. В Верхнем Тартаре мало пищи. Одной травой не прокормишься. Тамошние кони не брезгуют ничем. Ни улитками в толстых роговых панцирях, ни скорпионами с ядовитыми жалами, ни даже падалью.
Всадники ехали медленно. Вкрадчиво. Временами первый, служивший проводником, соскакивал с седла. Смотрел. Слушал. Порой прижимался щекой к земле и нюхал след. Положение его тела в эти мгновения очень напоминало тех ночных, сторожких волков, что издали наблюдали за конями. Лица было не разглядеть. Его скрывал капюшон.
Второй всадник обычно оставался в седле. Озирался. Правой рукой держал поводья. С кисти левой свисала боевая плеть с вшитой в ремень узкой свинцовой гирькой. Для бездоспешного противника удар такой плетью по голове – верная смерть, но смерть долгая, тяжелая. Если же по руке попадет – повиснет рука: кость перебивает на раз.
Всадники молчали, вслушиваясь в шорохи леса. Звуки эти были постоянны: скрипы, стоны ветра в кронах, крики птиц, далекий вой в буреломе.
Путь они начинали втроем, не вдвоем. Третий их спутник – суровый, во многих передрягах побывавший наемник, не боявшийся ни мертвяков, ни кикимор, ни подземельных хмар, сгинул две ночи назад. Причем сгинул, даже не обнажив напоследок меча. Ночью он просто встал, зачем-то разделся донага и отправился купаться в грязное озерцо, куда и свинью было добровольно не загнать. Его следы доходили до самой воды и из озерца уже не выводили. В черном озере из глубин поднимались какие-то пузыри. Вздувались. Лопались.
– Может, его позвала русалка? – нервно облизывая губы, спросил тот, что был в драконьих сапогах.
– За русалкой он бы не пошел, – отозвался проводник.
– А если сбежал? Передумал и сбежал? В озерцо, на тот берег и – фьють?
– Голышом, стал быть? И оставил тут свое копье? И свою плату?..
Проводник подбросил на ладони мешочек с монетами и вопросительно оглянулся на своего спутника. Тот равнодушно кивнул, и мешочек мгновенно скрылся в складках балахона.
– Ишь ты, незадача какая! Видать, чтой-то подкралось ночью прямо по деревьям. Он-то с краешку лежал… Вот оно его и прибрало, стал быть, по-тихому… Надо бы уйти отседова поскорее! – буркнул проводник и, тревожно задирая голову, отправился седлать коней.
И опять они ехали по сырому, враждебному лесу. Изредка он расступался, и заметны становились следы жилья. Живых деревень не попадалось, только заброшенные.