Сталин. Охота на «Медведя». Николай ЛузанЧитать онлайн книгу.
3-х месячные курсы специальной подготовки. Помимо возраста в пользу Дервиша говорил и многолетний опыт оперативно-боевой работы. В 1920-х годах он боролся с басмачеством в Средней Азии, принимал участие в боях с бандой Амир-хана и был тяжело ранен. После лечения возвратился в строй, и здесь в его жизни и службе произошел крутой поворот. Знание восточных языков привело Дервиша в нелегальную разведку. В ней наиболее полно раскрылись его способности. Избежав многих опасностей и провалов, он успешно выполнил ряд важных заданий в Турции, Монголии и Синьцзяне. После короткого отдыха Центр направил его в Китай, на этот раз в качестве резидента харбинской резидентуры.
Долгая жизнь в Китае наложила на Дервиша свой отпечаток. Он, скорее, походил на корейца, выходца из Северной Маньчжурии, чем на уроженца небольшого уральского городка Верхнего Тагила Екатеринбургской губернии. Довершало это сходство большое, плоское лицо, на котором смешно топорщился приплюснутый нос.
Ежов, повертев в руках фотографию резидента и пробежавшись взглядом по его послужному списку – он внушал доверие, согласился с доводами Шпигельгласа о подключении харбинской резидентуры к поиску Люшкова. Она оставалась единственной в Маньчжурии, не подвергшейся разгрому японской контрразведки, а ее агенты занимали далеко не последние должности в разведке Квантунской армии и жандармерии. Провалы агентурных сетей, вызванные предательством Люшкова, затронули, в основном, приграничные резидентуры.
Возвратив Шпигельгласу дело Дервиша, Ежов приказал отправить в адреса резидента шифрованную радиограмму с указанием «…принять все меры к поиску предателя, его захвату и доставке на территорию СССР».
Через несколько часов в далеком Харбине ее получил радист резидентуры Старожил – Денис Матвеевич Федоров. Бывший инженер – путеец, старожил КВЖД – несколько лет назад вышел на пенсию и вместе с супругой тихо жил в скромном доме, весной и летом утопавшем в цветах. В японской контрразведке никому и в голову не приходило, что невзрачный старичок с 1926 года сотрудничает с советской разведкой.
После расшифровки радиограммы Федоров по способу срочной связи сообщил Дервишу. Тот, отложив все дела в сторону и дождавшись наступления вечера, под покровом темноты незамеченным пробрался к дому радиста. Условный стук в окно поднял Федорова на ноги. Подсвечивая себе керосиновой лампой, он вышел в сенцы и спросил пароль; услышав отзыв, открыл дверь. Дервиш, коротко поздоровавшись, проследовал за ним в отдельную комнату, служившую кабинетом и одновременно местом, где хранились в хитроумно устроенном тайнике рация и кодошифровальные блокноты. Федоров, предложив резиденту место на диване, поинтересовался:
– Как насчет ужина, Саныч? Тоня приготовила…
– Погоди с ним, Матвеич, – остановил его Дервиш и спросил: – Что случилось?
– Срочная, внеочередная радиограмма Центра.
– Что в ней?
– Ничего хорошего, Саныч. Начальник