Деревенька на опушке. Игорь Ильдарович ГубаевЧитать онлайн книгу.
тянуть сук вместе с Михаилом, а ен, ухватив лапу пчелы, потянул ее, стараясь выволочь пчелу из деревянных тисков. Сначала ничего не получалось, но в какой-то момент Архип с Михаилом, потеряв равновесие, опрокинулись на спины, а Шалый с пчелой кувырком вылетели прочь от сука… Пчела была, наконец, на свободе!
– Ж-ж-жутко, ж-ж-жутко вам благодарна, спасители мои дорогие! Что могу сделать для вас, эльфы? Пож-ж-желайте только. Я не ж-ж-жадина!
– Мы сюда за медом пришли. Эдельвейсовым. Нам, в сущности, не много и надо-то. Кринку всего, – Михаил достал из короба кувшинчик. – Можешь помочь? Больному ребенку надо.
– Пож-ж-жалуй… Ж-ж-ждите здесь. – Пчела ухватила кувшин, взлетела, и уже через мгновение скрылась за лесом.
– А говорят, пчелы – звери лютые…
– Хорошее обращение, Архип, и чудище понимает.
– Р-р-р, – тихонько заурчал Шалый.
Не прошло и четверти часа, как пчела вернулась назад, неся в лапах полный кувшин меда, совершенно неповторимый запах не мог обмануть – эдельвейсового!
– Ох уж! Ох уж мне этот сорванец! Давно ли оправился-то от хвори, – ворчал Михаил, поправляя опрокинутое Антошкой огородное пугало. – А уже носится, как словно, он – ракета какая… Вы только посмотрите на него!
Глава 2. Три желания или возвращение блудного эльфа
Сегодня у Егора выдался неважный день. Все шло не так. Хоть реви! Утром хозяин таверны, в которой он проработал поваренком без малого неделю, вышвырнул его за ворота, не уплатив ни копейки. И ведь не просто выгнал. Еще и обругал, почем зря, увальнем и еще медведем неуклюжим. А и было бы за что! Ну, разбил он этот злосчастный кувшин с маслом. Ну! Так чего он, собственно, стоял у него на пути? Совсем не там, где порядочному кувшину следовало бы стоять. Да и масло было, коли на то пошло, самое никудышное. Уж это Егор знал совершенно точно. Мошенник он, хозяин Егоркин. Как есть, мошенник. Ведь на рынке он закупал, обыкновенно, самые гнилые да лежалые продукты. Лишь бы дешево. А ту бурду, что готовил из них, выдавал потом за самые дорогие и изысканные яства. Заплесневеет, бывало, в кладовке сыр. И на тебе – сыр «Дор блю», с благородной, видите ли, голубой плесенью. Приходи, кума, любоваться! Так там же пол-кладовки у него так. Сосиски «Дор блю», баранки «Дор блю», даже варенье в банках, по большей части, тоже «Дор блю». Жлоб, жмот и жуткая злыдня! Вот что! Такие невеселые мысли одолевали маленького грустного эльфа, одиноко бредущего по замызганным улочкам Эльбурга, мощеным булыжником, серым и унылым, как и все в этом портовом эльфийском городе – дома, набережные, баржи у замусоренных причалов, чумазые лица множества бродяг, бесцельно слоняющихся тут и там в поисках всего, что плохо лежит. Вот и он теперь – один из них. Так хмуро размышлял Егор. И нет у него ни угла, ни крова, ни похлебки, ни хлебной корушки. Друзьями он так и не обзавелся. Родственников здесь и не было никогда. Самая настоящая сирота он. Вот кто… Впрочем, нет. Есть же на свете дядя Миша. Смутно, но помнит Егор своего дядьку. Да где же живет он? Точно, не в Эльбурге, нет… Где-то в деревне, на краю леса, помнится. Но что