На изломе. Роман и повесть. Александр ГусаровЧитать онлайн книгу.
боеприпасы не выдавались, но Юр действовал строго по уставу. Родом он был с берегов Волги и слова произносил с выговором на «о». Он звонко крикнул двигавшемуся на него чему-то черному и большому: «СтОй! КтО идёт?!». Не придавая никакого значения грозному окрику, ребята широкой тенью продолжали неумолимо надвигаться. «СтОй стрелять буду!», – громко повторил очередную команду Юр и передёрнул затвор незаряженного автомата. Продолжая видеть перед собою двигавшуюся на него тень, он начал отступать к палатке. Неожиданно споткнувшись на ровном месте, он упал. Храбрость оставила Андрея и он жалобно закричал: «Чиряй! РОбяты, у меня чиряй!». Володя и Женя давясь от смеха накинули на него плащ-накидку. Юр под ней сжался в комочек и затих, а они резко сдёрнули накидку и канули с ней в темноте.
Едва солнце выглянуло из-за сопок и первыми тёплыми лучами обожгло заискрившуюся росу, они пошли проведать Андрея. Тот уже сменился. Когда они повинились ему в ночной выходке, Юр нахмурил своё добродушное круглое лицо и обиженно засопел. Но о том чтобы открыться, что он перепугался, не могло быть и речи.
Женя поднимает голову и смотрит на часы. До смены осталось пятнадцать минут. Последние минуты проходят на удивление быстро. Он идёт в расположение будить смену. Растолкал Мишу Колесникова и, убедившись, что тот проснулся, рассказал ему про дремавшего между спортивными матами Яковлева и пошёл к своей кровати. Едва голова коснулась подушки, он тотчас впал в забытье.
Под конец несения службы Женя буквально валится с ног. Больше из-за того, что по воле всё того же жребия ему досталось отвечать за порядок в спортзале. Часа за два до сдачи он усердно начинает тягать по спортзалу так называемую «машку» – приспособление в виде швабры с широкой доской, обитой снизу кусками старых одеял или шинелей. Для лучшего сцепления с поверхностью сверху на ней лежали танковые траки и съёмные диски от штанги. Женя возит по покрытому специальной мастикой полу своё орудие до такого состояния, чтобы посмотревшись в слегка красноватую надраенную поверхность, можно было увидеть своё собственное отражение.
Но сразу после смены и сдачи наряда Женя чувствует в себе прилив сил и энергии. Так часто бывает, порой ещё и в наряд не заступишь, а едва на вечерней поверке выкрикнут твою фамилию, как тело до самых кончиков пальцев уже наполняется томительной усталостью, веки наливаются свинцом и голова готова закружиться в предчувствии бессонной ночи и тяжелого труда. Перед глазами в мгновение пробегают служебные процедуры от развода до самой смены. А вот когда последние минуты наряда позади, приходит долгожданное облегчение, словно тяжёлый груз падает с плеч и дышится сразу легче.
В расположении его поджидает Каширин.
– Сдал наряд, – осведомился он.
– Сдал.
– Всё нормально? Кто принял?
– Федосов. Всё нормально. Устал немного.
– Женя,