Корпус. Виталий КапланЧитать онлайн книгу.
а минимум полчаса. У Наблюдательниц сейчас кончается смена, на пост другие заступают, и всё это долго длится – они треплются о своём, о бабьем. Называется – «передача смены». Пока они болтают, можно переделать уйму всяких дел.
В палате Костя не спеша стянул с койки покрывало, аккуратно сложил его вчетверо и повесил на сверкающую стальную спинку кровати. Потом разделся, но под одеяло не нырнул. Оглядев ребят – все ли как положено разобрали постели, все ли готовы к тому, что будет – он сел на тумбочку и произнёс речь:
– Значит, такая хреновина, пацаны. Сегодня у нас Рыжий построился последним. И вчера тоже. И на прошлой неделе подгадил нам на линейке. Я с ним базарил-базарил, надеялся, думал, дошло до него, сделает парень выводы. Но ему до лампочки. В общем, хватит чикаться, хватит уговаривать – пора наказывать. Эй, Серёга! «Морковку» мне сюда! И поживее!
Серёга Ломакин быстро скрутил из вафельного полотенца для ног «морковку» и, предано глядя снизу вверх, протянул Косте. Серёга делал «морковки» мастерски. Костя ему однажды показал, как вить – и у Серёги дело пошло моментально. Очень хорошо пошло. Косте даже приходило иногда на ум, что Ломакин уже сейчас тренируется на Помощника. Конечно, делал он это не в наглую, но Косте иногда казалось, что ведёт он себя как-то странно. Будто ему втихомолку что-то обещано. Хотя, если пораскинуть мозгами – вряд ли. Кто может такому сопляку что-то пообещать? В Группе имеются люди и постарше. Вот годика через два ещё может быть. А сейчас пускай знает своё место.
Костя взял «морковку», слез с тумбочки и вразвалку подошел к Рыжовской койке. Сам Рыжов сидел, вцепившись пальцами в подушку, бледный и растерянный. Да и остальные притихли, как всегда в такие минуты.
– Ну что, Рыжий, сам виноват, добром с тобой не получается. Сам допрыгался. А я ведь предупреждал – от слов перейду к делу. Ты думал, я шучу, да? А я с тобой не шучу, надоело, знаешь ли, шутить. Так что, братец ты мой, ложись. Не бойся, на первый раз много не будет. Хватит с тебя и десяти горячих.
Рыжов встал, виновато посмотрел на Костю и тихо, ни на что уже не надеясь, попросил:
– А может, не надо, а? Я исправлюсь, честно!
– Знаю я твое «честно», – хмыкнул Костя. – Всю Группу подводишь, козёл. Ну что, сам ляжешь как положено, или помочь?
Он сжал кулаки, перенёс центр тяжести на левую ногу. Ну, сейчас он ему пропишет! Ничего себе – Рыжов, сопля вонючая, препираться вздумал! Это уже что-то новенькое. Если его сейчас не обломать – и другие оборзеют. И вообще, раньше надо было начинать. А жалел ведь, откладывал. Ты смотри как распустился – сам нашкодил, и ещё надеется на прощение! Нет уж, дудки!
Но работать кулаками Косте не пришлось. Рыжов, похлюпав носом, сообразил, что ничего ему не обломится, и покорно уткнулся лицом в койку.
Костя автоматически считал удары, думая о другом. Раньше к этому был интерес, он тренировал силу и резкость, а потом, когда наловчился – стало вдруг скучно. Да и не испытывал он сейчас к Мишке Рыжову никакой злости. Даже немного жаль его было. «Морковка»