Преступление и наказание в России раннего Нового времени. Нэнси Шилдс КоллманнЧитать онлайн книгу.
на сеть государственных учреждений на всей территории царства; в XVI–XVII веках правители Московии создавали учреждения для управления государственными торговыми монополиями, различных специализированных задач и управления в целом. Все эти учреждения тесно взаимодействовали с населением, но в конечном счете руководство ими осуществлялось из центра. При построении этой системы Москва практически не столкнулась с институциональным противодействием: города и регионы с традициями самоуправления и церковные институты, ранее являвшиеся самостоятельными, признали требования царя на верховную власть и таким образом сохранили автономию на низших уровнях управления. Такие административные стратегии, как недопущение покупки должностей в учреждениях (в противном случае государство приобретало в деньгах, но теряло в контроле), а также частая смена наместников на местах для предотвращения обрастания их связями, позволяли сохранять централизованный контроль. Принуждение же являлось инструментом воздействия на тех, кто оказался неспособен платить налоги, служить или принять власть Московии.
Насаждая централизованный контроль, московские правители и элита преследовали и свои собственные интересы. Однако обществу это тоже было на руку. Создание сильной судебной власти отвечало идеологическому диктату Москвы, согласно которому царь считался благочестивым пастырем и ветхозаветным судьей для своих подданных, должен был защищать невинных и наказывать злых. В идеологических и изобразительных источниках роль царя как справедливого судьи была выражена значительно сильнее, чем его роль военного лидера[48]. Таким образом, от московских правителей ожидали обеспечения хорошо действующей судебной системы. Более того, стремление Москвы к централизованному контролю области криминального права стало ответом на возросший уровень преступности. Войны и тяжелое налогообложение в XVI веке вызвали уменьшение численности населения, бродяжничество и беспорядок. Губные грамоты XVI века, вводившие новые институты местного управления для борьбы с преступностью, честно признают этот факт: «Били естя нам челом о том, что у вас в тех ваших волостях многия села и деревни розбойники розбивают, и животы ваши грабят, и села и деревни жгут, и на дорогах многих людей грабят и розбивают, и убивают многих людей до смерти; а иные многие люди у вас в волостях розбойников у себя держат, а к иным людем розбойники с розбоем приезжают и розбойную рухлядь к ним привозят»[49]. Появление уголовного суда в регионах было выгодно для местных сообществ.
Все эти причины, обусловившие необходимость централизованного контроля для московского правительства, были актуальны и для европейских государств, сопоставимых с Россией, и для Османской империи, однако отличие между ними и Москвой лежало в идеологическом обосновании необходимости такого контроля. Уже в XVI веке становление европейской государственности было очерчено влиятельными дискурсами, часть которых ставили
Белозерская грамота 1539 г., ст. 2: РЗ. Т. II. С. 213–214. См. также Медынскую грамоту 1555 г.: РЗ. Т. II. С. 218.