Брак холостит душу (сборник). Александр Сергеевич ПушкинЧитать онлайн книгу.
Пушкина. Подобные скандалы выходили у поэта с молдаванами часто, и Инзов сажал Пушкина под арест, чтобы успокоить возмущённых жалобщиков, а иногда, вероятно, и уберечь от них.
Мой друг, уже три дня
Мой друг, уже три дня
Сижу я под арестом
И не видался я
Давно с моим Орестом.
Спаситель молдаван,
Бахметьева наместник,
Законов провозвестник,
Смиренный Иоанн,
За то, что ясский пан,
Известный нам болван
Мазуркою, чалмою,
Несносной бородою —
И трус, и грубиян —
Побит немножко мною,
И что бояр пугнул
Я новою тревогой, —
К моей канурке строгой
Приставил караул.
Невинной суеты,
А именно – мараю
Небрежные черты,
Пишу карикатуры, —
Знакомых столько лиц,
Восточные фигуры
Ёбаных куковиц
И их мужей рогатых,
Обритых и брадатых!
Рефутация[4] г-на Беранжера
Стихотворение написано в 1827 году и впервые было опубликовано В.П. Гаевским в «Отечественных Записках», в 12-м номере за 1861 год. Исследователи считают, что оно не предназначалось для печати. Злые стихи пародируют знаменитую в то время бонапартистскую песню «T’en souviens-tu, disait un capitaine…» («Ты помнишь ли, говорил капитан…»), которую Пушкин ошибочно приписывал популярному французскому сатирику Беранже, тогда как в действительности текст песни принадлежит перу не менее популярного во Франции поэта Поля Эмиля Дебро. О популярности французской песенки в России свидетельствует нахождение текста с нотами в одном семейном альбоме романсов среди произведений Глинки, Варламова и Титова[5]. (SOUVENIR D’UN MILITAIRE).
Вернувшись из ссылки в Михайловском, поэт находился под пристальным наблюдением агентов Бенкендорфа. Пушкин вел разгульную жизнь и, как многим тогда казалось, променял поэзию на карты. Из донесения начальника 2-го округа корпуса жандармов генерал-майора А. Волкова Бенкендорфу от 5 марта 1827 года: «О поэте Пушкине, сколько краткость времени позволила мне сделать разведании – он принят во всех домах хорошо и, как кажется, не столько теперь занимается стихами, как карточной игрой и променял Музу на Муху, которая теперь из всех игр в большой моде». Пушкин не раз упоминал, что несвобода ему опротивела. Вероятно поэтому, возвратившись из ссылки, Пушкин не только не давал повода агентам Бенкендорфа выслужиться, но даже пытался представить себя как самого благонадежного представителя русского дворянского общества и поборника монархи. Из записки фон Фока в октябре 1827 года: «Поэт Пушкин ведет себя отлично, хорошо в политическом отношении. Он непритворно любит государя и даже говорит, что ему обязан жизнию, ибо жизнь так ему наскучила в изгнании и вечных привязках, что он хотел умереть […] Во время дружеских излияний он совершенно откровенно признается, что никогда не натворил бы столько безумия и глупостей, если
4
От лат.
5
Б. Томашевский «Заметки о Пушкинне», ФЭБ ЭНИ «Пушкин» (URL: http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/s37/s372119-.htm)