Последний взгляд Марены. Елизавета ДворецкаяЧитать онлайн книгу.
Сеже и окрест. В нем словно заново родился Залом Старый, основатель рода, о котором рассказывали предания.
Свой род сежанские славяне вели от древнего прародителя Крива-Велеса. Прямым потомком Крива и верховным жрецом племени считался смолянский князь, которому сежане платили дань и таким образом причисляли себя к большому, иначе старшему племени кривичей. Старики говорили, что Залом – не первоначальное имя пращура, а прозвище, возникшее, когда он «заломал» местного голядского князька в рукопашном поединке. Ибо издавна всеми землями вокруг владело племя голяди, а люди славянского языка стали проникать сюда в последние лет двести – где миром, а где и как получится. Лет десять назад Заломичи на старом валу заново построили стены из продольно уложенных бревен взамен обветшавших, еще голядской постройки, и сейчас жили в самом большом и прочном городке на всей Сеже. Голядь же заложила святилище Овсенева гора; там они поклонялись своему богу Овсеню – волхвы говорили, это не то Ярила, не то Дажьбог.
У сежанских кривичей поддерживался старинный обычай – хлеб, выпеченный из последнего зерна прошлого урожая, полагалось разделить со всей родней. А поскольку хлеб кончался, как правило, у всех одновременно, то с разницей в несколько дней все сежане и касняне начинали ходить из веси в весь с караваями из муки вперемешку с растертой белокрылкой, толокнянкой или желудями. Зато заворачивали эти караваи в самые красивые вышитые полотенца. Из последнего зерна с толокнянкой, собранного со всех заломичских хозяек, Бебреница и Муравица испекли восемь хлебов – по числу родов, находившихся с Заломичами не далее седьмой степени родства. Снарядили посланцев в разные стороны: туда, откуда Заломичи брали жен для сыновей, отдавая взамен своих дочерей. Самому Леженю, да и Радоте не под силу было пускаться в дальний путь, и Путим, как старший после них, сам отправился к наиболее близкой родне – Хотиловичам.
Самая близкая родня жила, однако, далеко – целый день приходилось ехать, пользуясь остатками санного пути, сперва по Сеже, потом по ручьям и оврагам через лес.
– К Угляне завернете? – спросила, провожая их, Бебреница.
– Чего по лесу кружить в такую пору, пусть Младинка отнесет.
– В прошлый год ты сам к ней ездил, не обиделась бы…
– В прошлый год санный путь об эту пору еще держался. – Путим покачал головой. – Засядем у нее в лесу, до лета не выберемся!
– Тебе видней, – согласилась жена и взглянула на Младину.
Время от времени каждый из родов волости относил что-то из припасов волхвите, не имевшей своего хозяйства: их полагалось оставлять в известном месте, под дубом. Младина лучше всех знала туда дорогу, потому что еще давным-давно, когда ей только исполнилось семь, бабка Лебедица выбрала ее в качестве бессменной посланницы.
Повесть о том, почему Хотиловичи, потомки прежнего старейшины Заломичей, оказались так далеко от исконного родового поселения, а Угляна, Хотилина младшая вдова, поселилась совсем отдельно в лесу, походила на чудесный