Две небольшие пьесы. Федор ИвановЧитать онлайн книгу.
«Век живи, век учись, дураком помрешь»! Понимаешь, в вере есть абсолют. Я уверовал, и все тут! А вот в знаниях ничего абсолютного нет. Есть только дорога, на которой открываются одна за другой все новые и новые тайны! Знания это дорога!
(Пауза.)
Саша. (тихо) Ты еще не устала от меня?
Настя.. Нет! И никогда не устану. Ты мой. Своя ноша не тянет!
Саша. Но у меня столько недостатков. Какой из меня муж?
Настя. Ты будешь замечательным мужем. Ты самый лучший. Чемпион, лидер, супер-пупер. Намбер уан! Я вижу, как вокруг тебя разливается сияние!
Саша. Северное, ледяное?
Настя. Нет. Очень южное, теплое, желто-золотое, сладкое. (целует его)
Саша. Какая ты мечтательница, Настенька. Фантазерка! Боже, я недостоин тебя. ведь ты меня всего выдумала! Ты уверена, что любишь именно меня?
Настя. Конечно. Кого же еще мне любить?
Саша. Придуманный тобой образ, твои фантазии…
Настя. Скажешь, тоже! Этак, можно договориться, что весь мир наша фантазия! Я хоть не такая умная, как ты, но и то знаю: наш мозг, наше сознание воспринимает мир опосредованно, через органы чувств. И мой мозг сейчас воспринимает лишь твое отражение на сетчатке. И ты так же видишь меня. Мы все отражения друга друга, один в другом! Но я люблю не отражение, а тебя настоящего, твое сердце люблю, твой голос… Саш, вот ты говоришь, что в знаниях нет абсолюта, поэтому обладание ими не может дать человеку счастья… Я тебя правильно поняла?
Саша. Да! Правильно.
Настя. Скажи, а в любви есть абсолют?
Саша. Есть. Есть, пока любовь не ушла. К сожалению, это чувство куда менее прочное, чем вера, чем уважение простое. Люди слишком быстро разочаровываются друг в друге и теряют любовь… Вера стоит над Бытом, а Любовь, увы, вписана в бытовой круг…
Был такой психолог, Рубинштейн! Он дал очень мудрое определение любви, дословно не помню, но смысл такой: «Любовь это утверждение неповторимости другого человека…» Чувствуешь? Получается, что любовь это и есть вера! Сходится одна с другой! Я, по крайней мере, именно так понимаю эти его слова…
Сцена третья
Настя, Саша, Эдик-боксер
(Звонок в дверь.)
Настя. Погоди, открою, может, родители вернулись?
Идет к двери, открывает.
Отодвинув Настю, в комнату быстро проходит молодой человек,
лет двадцати трех.)
Эдик. Ксюшка, привет!
Опять заседаешь с этим огрызком!?
(Саша опускает глаза. Руки его бессильно висят, как плети, плечи свернуты.
Настя поджимает губы.
Гневно смотрит на Эдика.)
Настя. А кто тебя, собственно, звал сюда?
Эдик. (хохочет) Анатолий Васильевич.
Настя. Неправда. Не ври. Папа тебя на дух не переносит.
Эдик. (серьезно) Я захожу, когда хочу и куда хочу. Ты ведь меня знаешь еще со школы. Неужели еще не привыкла?
Настя. К сожалению, знаю, но не привыкла! Наглость второе счастье! Заходишь без спроса…, словно